Ольга Андреева Ольга Андреева Почему на месте большой литературы обнаружилась дыра

Отменив попечение культуры, мы передали ее в руки собственных идеологических и геополитических противников. Неудивительно, что к началу СВО на месте «большой» русской литературы обнаружилась зияющая дыра.

5 комментариев
Дмитрий Губин Дмитрий Губин Что такое геноцид по-украински

Из всех национальных групп, находящихся на территории Украины, самоорганизовываться запрещено только русским. Им также отказано в праве попасть в список «коренных народов». Это и есть тот самый нацизм, ради искоренения которого и была начата российская спецоперация на Украине.

0 комментариев
Геворг Мирзаян Геворг Мирзаян Вопрос о смертной казни должен решаться на холодную голову

На первый взгляд, аргументы противников возвращения смертной казни выглядят бледно по отношению к справедливой ярости в отношении террористов, расстрелявших мирных людей в «Крокусе».

12 комментариев
28 ноября 2008, 13:00 • Авторские колонки

Павел Данилин: Рай для леммингов

Павел Данилин: Рай для леммингов

Такой растерянности, что царит сейчас в политическом классе, я не видел даже во время «оранжевой революции». Крикни: «Все пропало, все погибло!» – и начнется паническое бегство. Орды леммингов сметут на своем пути все, даже не заметив. В том числе и Россию.

Когда в приватных беседах довольно известные единороссы начинают тебе говорить: «Дружище, ну ты же сам все понимаешь», – поневоле задумываешься. Что именно я должен понимать? Я даже поэкспериментировал – спросил. Ответом было невнятное мычание с общим лейтмотивом «злочинна влада» и «геть».

Понятно, что они – собеседники – хотят показать себя знающими людьми, людьми просвещенными и даже в какой-то мере интеллигентными. А потому, как им кажется, поругать власть модно. Хотя бы просто так, для проформы, для галочки. Чтоб быть «как все». Чтобы казаться приличными. Или изряднопорядочными. Но все же…

Средний класс сейчас медленно, но верно становится антигосударственным. Что вполне объяснимо. Нажившись и зажравшись при стабильности, набрав кредитов и долгов, сейчас средний класс сталкивается с суровыми буднями кризиса

Средний класс сейчас медленно, но верно становится антигосударственным. Что вполне объяснимо. Нажившись и зажравшись при стабильности, набрав кредитов и долгов, сейчас средний класс сталкивается с суровыми буднями кризиса. Поэтому нисколько не удивительна реакция леммингов – все побежали, и я побежал. Когда из стороны в сторону шарахается средний класс, т. н. офисный планктон, это ожидаемо. Ненормально другое – когда люди, вроде бы по профессии обязанные думать, целенаправленно отказываются от этого. Наотрез. Не хотят думать и все тут.

Политический класс – довольно незначительная по количеству, но очень серьезная по влиятельности прослойка. Внутри него есть страты, группы. Есть те, кто определен в краеугольные столпы режима. Есть «середнячки» – масса, скрепляющая эти самые опоры. Есть и те, кому положено брюзжать и не соглашаться, раскачивая лодку. Многие политики профессионально работают флюгерами. Они колеблются. Часто, впрочем, вместе с линией партии. Но в целом политический класс составляет довольно слаженную систему, в которой даже у несогласных есть свое место. Пусть это место плохо пахнет, но все же оно определено и закреплено в общем механизме.

В последнее время, а если быть более точным, то с середины сентября, система не просто сбоит, что вполне понятно в условиях кризиса. Система иногда, кажется, начинает работать в противоположном направлении. Те, кому положено быть опорой, начинают качать лодку. Те, кто опоры скрепляет, занимаются тем, что рвут связующие нити. И только несогласные по давно выученной роли занимаются мелким пакостничеством и вставляют палки в колеса специально отведенной для них машины, которая никогда и никуда не поедет.

Объясню на примере, о чем идет речь. Допустим, начинает падать рубль. Тут же вся система под условным названием «политический класс» хватается за голову и начинает рвать волосы и стенать над тем, что российская финансовая система летит в тартарары и теперь наши компании никогда не расплатятся по внешним долгам. Как только начинает падать доллар, эта же компашка снова хватается за голову и начинает рыдать, что, дескать, теперь-то нашим импортерам хана, а за ними в бездну покатится и вся финансовая система России…

Я не утрирую. Ситуация именно такая. Что бы ни происходило, по мнению политического класса, все делается «не так». Виновным во всем априори назначается государство. При этом даже лояльные персоны, те же единороссы, те же привечаемые в Кремле эксперты, однозначно называют в качестве главного виноватого власть. Иногда идут дальше и говорят, что вина лежит лично на Путине. Некоторые делают еще один шаг и заявляют, что вот, скоро Медведев, дескать, Путину покажет…

Замечательно! Дальше идти попросту некуда. Главная разводка прошлого политического сезона снова в деле.

Честно говоря, я никогда не любил идею Виталия Иванова о двоецарствии (о чем неоднократно говорил ее автору), но, слыша такие рассуждения, становлюсь ее горячим сторонником. Лучше уж так, если люди не догоняют, что такое тандем. Лучше уж двоецарствие, если непонятно, что такое команда. Лучше уж колом по голове – авось выветрятся всякие глупости.

Впрочем, ситуация не располагает к шуточкам и благодушию. Политический класс оказался критически не готов к функционированию в эпоху кризиса. Он ведет себя так, будто все происходящее вокруг его не касается и свершается вне его участия! До слов «ваша страна» и «эта страна» осталось совсем немного…

Недавно знакомый позвонил и, пуская слюну от возбуждения, начал уверять меня, что, дескать, даже Минэкономразвития признает, что путинская модель экономики была порочна (это он по итогам выступления Эльвиры Набиуллиной в Госдуме так перевозбудился). Мол, отринь от себя прах прошлого! Признай и покайся. Ой, как утомило слушать глупые подначки о том, что вот, дескать, экономический кризис продемонстрировал исчерпанность той модели экономического развития, которая существовала при Путине.

О недостатках системы постоянно говорил второй президент России Владимир Путин (фото: Артем Коротаев/ВЗГЛЯД)
О недостатках системы постоянно говорил второй президент России Владимир Путин (фото: Артем Коротаев/ВЗГЛЯД)

В чем каяться? В том, что та модель, которая существовала, была негодной? Так это неправда. Модель 2000–2008 годов вполне имеет право на существование. Существование в тех условиях, в которых она и внедрялась. В ситуации, когда государство находилось на грани коллапса, когда управляемость Россией была на уровне феодальной раздробленности времен Киевской Руси. Когда местные князьки требовали ренты, а олигархи – участия в политике. Когда становым хребтом новой России стали бюрократы и силовики. Ну и, естественно, когда цены на ресурсы постоянно росли.

Да, модель была уродливой и не самой эффективной. Я позволю себе сказать даже, что эффективность ее была очень не высокой, а издержки – огромными. Вопрос только в том, можно ли было построить другую систему на той базе, которая осталась от СССР к 2000 году?

О недостатках системы постоянно говорил второй президент России Владимир Путин. Если кому-то интересно, почитайте его послания. Там и про сырьевую экономику, и про коррупцию, и про низкую производительность труда, и про недостаточное развитие инфраструктуры. Все там есть. Вся критика, которую несогласные выдают за откровение, есть в выступлениях представителей власти.

Дело в другом. В том, что менять систему хорошо во время кризиса. А в спокойной и стабильной ситуации никакая реформа не будет иметь успех. Да и опасно трогать работающую систему в обычное время. По крайней мере, в нашей стране. Поэтому, не защищая экономическую модель 2000–2008 годов, просто констатирую, что она была уместна и своевременна.

Сейчас эта система, кстати, совершенно еще не реформированная, уже несвоевременна, критически неэффективна и неуместна. На ее месте надо строить новую. Какую новую?

Попробуйте задать этот вопрос, и вы сразу окажетесь в вакууме. Вам наговорят кучу правильных слов о борьбе с коррупцией, о демонополизации, даже о демократии. Вам расскажут о том, почему нельзя выполнить План Путина и что не так в стратегии Россия-2020. Все. Ничего содержательного вы не услышите. От любого политического актора. Даже от бывшего когда-то гиперлояльным.

Когда политики работают флюгерами, они ловят ветер. Но дело в том, что мы находимся в эпицентре шторма. И быть флюгерами в такой ситуации опасно. Может и порвать. Когда представители политического класса превращаются в леммингов, они попросту становятся ненужными. Зачем, к чертям собачьим, нужны эти политики, если они ничего не могут ни сказать, ни услышать, а лишь используют чужие, иногда вражеские заклинания?

В ситуации кризиса наш политический класс становится слепым и глухим. От глупого публичного «одобрям-с», от невнятного бормотания в СМИ и от фиги за пазухой толку нет никакого. Политический класс стремительно обесценивает самого себя.

Это очень опасная ситуация. Опасная, в первую очередь, для государства.

А значит, государство должно озаботиться тем, чтобы дать политическому классу смысл. Возможно, насильно накормить этим смыслом. Политическое образование, обучение действиям в кризисной ситуации для массы политического класса должно соседствовать со штучной работой с лидерами общественного мнения. В конце концов, если политический класс представляет собой интеллектуального импотента и злобного ворчуна, то государство обязано само озаботиться осмыслением собственного существования.

И тут возрождение института пропаганды должно соседствовать с открытым диалогом с обществом по самым животрепещущим вопросам. Поскольку у власти есть план, этот план должен быть предъявлен. Он должен стать достоянием всего политического класса и быть либо яростно отрицаемым, либо горячо поддерживаемым. Но этот план должен быть вербализован и осознан.

Политический класс не имеет права быть в растерянности. Надо отучать его представителей быть леммингами. Иначе мы можем очень дорого заплатить за этот кризис.

..............