Михаил Бударагин: Подрыв устоев

Оставим в стороне немногочисленные и далеко не во всех регионах популярные партийные проекты: взгляду пытливого исследователя предстанут вовсе не красочные перформансы, о которых написана одноименная книга Павла Данилина, а выжженное пространство региональной политической целесообразности. Комсомольские активисты последнего призыва – те, кому не удалось реализоваться ни в бизнесе, ни в реальной политике (в 90-х – непосредственном к этому бизнесу приложении), – заседают теперь в разнообразных комитетах «по делам...».

Дела эти, особенно касающиеся молодежи, чаще всего заканчиваются уборкой мусора, бесплатной дискотекой, каким-нибудь, прости господи, брейк-дансом или провинциальным рок-концертом – неизвестно еще, что хуже.

Молодые люди «первого непоротого поколения», дышащие в спину вчерашним комсомольцам, ничем от последних не отличаются

Апофеозом этого тихого безумия является пропахший нафталином День молодежи, празднуемый повсеместно в конце июня. Вот уж где комсомольским работникам разгуляться. Ощущению праздника мешает суровая отчетность, по которой эти «комитеты» живут: волей-неволей изображать деятельность приходится круглогодично, вне зависимости от самой молодежи. Ей остаются «инициативы»: на птичьем чиновничьем языке это означает, что некоторую часть заложенной на молодежную политику сметы вполне возможно освоить на рок-концерт. Нужно только очень хорошо попросить.

Молодые люди «первого непоротого поколения», дышащие в спину вчерашним комсомольцам, ничем от последних не отличаются. Ротация кадров в административных коридорах молодежной политики весьма высока, надежда на то, что освободившийся кабинет перепадет какому-нибудь вчерашнему студенту, возжаждавшему активной созидательной деятельности, остается всегда. Мальчики в розовых рубашках и девочки в белых блузках выстраиваются в очереди: вчерашним экономистам, юристам, менеджерам и пиарщикам в провинции податься действительно некуда. Вчерашние местечковые неформалы и контркультурщики (в глубинке, где культура истончается год от года, контркультура ей соответствует – нет такого гопника, у которого не было бы майки с Че Геварой) рассаживаются по креслам и уже сами ожидают молодежь, которая придет к ним с «инициативами». Это называется «преемственность поколений».

Иногда, впрочем, порочную логику удается если не разрушить, то хотя бы взломать – одно это уже вполне можно счесть победой, особенно если иметь в виду, насколько сложившееся положение вещей удовлетворяет всех участников молодежной политики. Главное, что приходится выяснять на собственной шкуре, – разделение на «молодежь» и «старших» совершенно фиктивно: «молодежь» иногда бывает куда как хуже любых «признанных и маститых»…

В Великом Новгороде, где вот уже несколько месяцев следствие безуспешно пытается доказать, что 22-летняя Антонина Федорова пыталась убить собственную дочь, публично участвовать в защите женщины оказывается себе дороже. Участников «политического клуба», активно помогающих семье Тони, «старшие товарищи» успели обвинить и в порочащих связях с Глебом Павловским, и в подражании Геббельсу, и в «пиаре». Последнее кажется зоилам почти несмываемым грехом: лучше полвека тихо сидеть на содержании попеременно то местных чиновников, то местных же бандитов, чем быть уличенным в «пиаре», да еще и не ставящем своей целью получение денег все у тех же чиновников и бандитов. Такое, действительно, не прощается. Обвинителей можно понять: устоявшаяся система региональных взаимоотношений сама собой требует «дать отпор» всем этим москвичам, понаехавшим защищать Федорову и не спросившим на то ничьего разрешения. Не для того эта система 15 лет отстраивалась, чтобы можно было ее в одночасье разрушить. Если уж главный редактор единственного в Новгороде «оппозиционного издания» получает из рук «авторитетного бизнесмена», в офисах которого накануне проводило обыски окружное управление ФСБ, подарки ко дню рождения и никого подобное не смущает, что говорить обо всем остальном. Тут сам бог велел дать суровую отеческую отповедь «неправильно себя ведущему» юношеству.

Мальчики в розовых рубашках и девочки в белых блузках выстраиваются в очереди: вчерашним экономистам, юристам, менеджерам и пиарщикам в провинции податься действительно некуда

Классический, списанный с Тургенева конфликт отцов и детей был бы совсем законченным, если бы «новгородское дело» не отказался дважды обсуждать так называемый «Молодой канал», одно из объединений новгородской телерадиокомпании «Славия». Сначала уже находящуюся в разработке программу настоятельно порекомендовали в эфир не давать, и тему изменили, затем редакция «Молодого канала» (а ее составляют студентки местного факультета журналистики) и сама отказалась предоставить площадку для дискуссии о деле Антонины Федоровой. «Дело политическое», по всей вероятности, решили «молодоканальцы», а молодежи интересней обсуждать прически, наркотики и отношения с предками. В этом есть свой резон, разумеется. Подобное отношение к молодежи – гарантированный пропуск в какой-нибудь очередной «комитет по делам…», где все давным-давно именно так. «Прически, наркотики, предки». А проблемы 22-летней Тони Федоровой, которую, между прочим, незаконно продержали несколько недель в СИЗО, никакого отношения к молодежи не имеют. Послезавтра брейк-данс, на следующей неделе рок-концерт, а если уж Федорову угораздило попасть меж жерновов, пусть посидит: есть у молодежи дела поважнее. Это, подчеркну, не заматерелые в своем цинизме отцы, это – девушки нежного возраста...

Апофеозом этой истории стал конфликт студента Александра Антошина, одного из тех, кто «пиарил» (и продолжает «пиарить») «дело Федоровой» в собственном блоге (antalex), и Сергея Пухачева, художественного руководителя того самого «Молодого канала» и преподавателя факультета журналистики, где учится Антошин. На последнем в этом сезоне ток-шоу «Молодого канала» Пухачев отечески отчитал Антошина за участие в защите Федоровой, после чего студент написал в блоге: «Если Пухачев реально считает, что дело Тони Федоровой было спровоцировано кремлем, для того, что разобраться с Прусаком, то Пух – дурак. Если Пух понимает, что это не так, но утверждает это, то Пух – м***к. Выбор не велик» (орфография и пунктуация оригинала. – М.Б.). Эту запись распечатали и принесли Пухачеву какие-то девушки с активной жизненной позицией, и тот не нашел ничего лучше, чем завалить Антошина на зачете, отчасти мотивировав это тем, что Александр «связался с плохой компанией». Нашлись аргументы и посущественней, разумеется, но все, что нужно проговорить, преподаватель проговорил.

Зачет Антошину в конце концов, конечно же, поставили, пусть и с нервотрепкой; но на то он и студент, чтобы испытывать известные трудности. Интересен здесь пафос «хороших компаний» и их «плохих» аналогов. Будущего нобелевского лауреата Иосифа Бродского судили, в частности, и за то, что «водится с фарцовщиками и тунеядцами», но, казалось, те времена давно прошли и каждый может выбирать себе «компанию» по вкусу, не спрашиваясь ни у преподавателя, ни у комсорга. И если все эти провинциальные «рок-музыканты», юноши, с трудом делающие карьеру в «комитетах по борьбе с молодежью», девушки, полагающие, что «молодежи интересно обсуждать волосатых и лысых», и юницы, осваивающие на практике навыки художественного стука, – если это и есть «хорошая компания», то что остается приличному человеку, как не общение в самой «плохой компании».

А самая «плохая» – это всего лишь та, для которой все местные расклады, устои и правила общежития в серпентарии не значат ничего. Многое можно простить молодежи, но подобная позиция, на самом деле единственно возможная, неприемлема. Можно быть кем угодно, но трогать устои нельзя ни в коем случае. И вся трагедия местных сообществ (тут речь уже не только и не столько о Великом Новгороде) состоит в том, что свои устои оно не умеет защищать никак, кроме выставления незачетов студентам и ритуальных обвинений в «пиаре». Какие устои, такая и защита, такая и встающая под знамена этих устоев молодежь.

День молодежи меж тем неумолимо приближается. Из чего он будет состоять, можно предсказать почти буквально. Из концертов, шашлыков и «каблуков», развозящих юношество по вытрезвителям. До этого, надеюсь, с высоких сцен успеют прозвучать все слова о «нашем будущем», «надежде страны» и «самой активной части общества». Пусть прозвучат, разве жалко?..