Андрей Левкин: Выборы как ролевая игра

Это были Б. Немцов и Н. Харитонов, а дискуссия шла на удивительно насущную тему – по поводу восстановления памятника Дзержинскому на Лубянке. Ну да, эта тема может оказаться как раз и не архивной, но беседа вышла такой, будто происходила в 1990 году. Впрочем, в ее конце возник и конкретный вопрос: расстреляют ли Харитонова?

Харитонов вошел в студию с уменьшенным памятником Дзержинскому. Примерно метр пятьдесят, включая постамент. Поставил рядышком с собой, у барьера. Это было похоже на приход человека из глубинки в «Поле чудес» с подарком для Якубовича. Тем более что Харитонов сразу начал читать стихи. Что-то такое: «...мы иудам позволяем глумиться над историей страны... оказалось, что смертельный выстрел мы сделали в грядущее свое». Соловьев, однако, на Дзержинского поморщился и даже обозвал «железной тушкой».

Что бывает в ситуации подобного умственного и мировоззренческого тупика, тем более – возникшего уже на пятой минуте программы? Ведущий начинает звереть

При этом еще когда ни слова сказано не было, счетчик голосов уже показывал двукратное преимущество Харитонова. Тот, дочитав стишок, сообщил, что этого уменьшенного Дзержинского ему однажды подарила именно фракция СПС, а теперь к нему в кабинет не иссякает людской поток, все хотят сфотографироваться с памятником.

Расклад понятен. Харитонов за возобновление памятника. Немцов против. Откуда взялся повод к дискуссии – непонятно. Ну, может, к Соловьеву пришел соответствующий запрос на проведение социологического исследования. Дискуссия проходила так.

Немцов: Россия обязана знать, что Дзержинский организовал красный террор. Он террорист. Его преемник Менжинский говорил, что Дзержинский не только великий чекист, но и великий террорист. Он убил все высшее духовенство страны. Химическим орудием потравил крестьян в Тамбовской губернии. Расстреливал рабочих в Астрахани и Саратове. Как палачу и душегубу можно ставить памятник?! Я же показывал вам документы. А памятник мы вам подарили, чтобы вы успокоились.

Харитонов: Я не согласен и большинство телезрителей не согласны. Дзержинскому поручили создать ЧК, потому что все чиновники новую власть игнорировали. Он не палач – как мы тогда можем назвать Путина, когда говорим об антитеррористических действиях, когда мы ликвидируем тех людей, которые за суверенитет Чечни?

Разумеется, вот эта точка зрения Харитонова уже вполне свежа и ее-то Немцову следовало бы развить. Нет, продолжает бубнить: «Дзержинский издавал журнал «Красный террор», где публиковал списки расстрелянных и краткие мотивировки, вроде: дворянин – потомственный враг Советской власти...»

Борис Немцов

С Харитоновым понятно: он сам чекист, любит других чекистов и Дзержинского, который – по его версии – был строгим, но справедливым, любил Советскую власть, а также детей. Века пройдут, а Харитонов ничего иного в свой мозг не допустит. Но Немцов-то? Вот перед ним Харитонов, который любит Советскую власть, чекистов, Дзержинского и КПРФ, которая тоже любит все вышеперечисленное. Что-либо доказывать и объяснять Харитонову и КПРФ в его лице – бессмысленно. Нет же, весь оставшийся час эфирного времени он будет тупо заниматься именно этим. В чем, кстати, совершенно не преуспеет: по голосам телезрителей он проиграл – примерно 60 тысяч на 90.

Это, конечно, интересный вопрос – действительно ли зрители НТВ в пропорции три к двум (90/60) любят красный террор, Дзержинского, КПРФ, чекистов, Советскую власть и все прочее, что сопрягается с этими словами. Возможно, так оно и есть, но тогда Немцову надо было бы ощущать такой расклад и использовать предоставленную ему трибуну для того, чтобы переагитировать телевизионные массы. Сообщая им конкретные факты, а не пикируясь с Харитоновым в формате: «Дзержинский священнослужителей лично убивал», – «Дзержинской беспризорников спасал», – «Дзержинский сажал их в концлагеря», – «А теперь беспризорных за границу продают».

Позиции сторон ясны, консенсус невозможен, предмет разговора моментально исчерпан. Что бывает в ситуации подобного умственного и мировоззренческого тупика, тем более – возникшего уже на пятой минуте программы? Ведущий начинает звереть. Соловьев ощутил, что ситуация никакая – хотя, собственно, как он мог не предусмотреть подобного развития событий по данной теме? – и начал делать свои заявления. Возможно, они находились между позициями Немцова и Харитонова, но – явно ближе к Немцову. Про Учредительное собрание рассказал, про методы матросов и других большевиков. В общем, краткая справка по истории СССР. Чувств не скрывал и оказался в результате антикоммунистом круче Немцова. А в конце, где он задает вопросы, и вовсе разошелся.

Соловьев – Харитонову: Для вас восстановление памятника будет означать, что ваши времена вернулись. Но вы уже добились, что музыку гимна вернули. В армии – флаг прежний, народ с радостью смотрит фильмы о том времени. Вы хотите снести Соловецкий камень, заявив тем самым, что все репрессированные были репрессированы законно...

Соловьев – Немцову: Почему вы протестуете? Ведь их время вернулось. Мало того, раньше люди стеснялись, что они чекисты. А теперь – все этим гордятся. Плюнуть нельзя, чтобы не попасть на чекиста. Был я в Нижнем Новгороде, увидел, что 37-й год уже тут: привели человека из СИЗО, в наручниках – причем по этому делу нет пострадавшего, да и обвинения тоже не существует. Полтора года уже отсидел. Их власть вернулась».

Немцов: Еще нет. У нас еще есть адвокаты, которые делают судебные процессы конкурентным. А когда будет памятник Дзержинскому, у нас будут тройки. И к вам ночью придут и расстреляют.

Соловьев: Да, никакого сомнения.

Немцов: А самое неприятное – несмотря на то что Харитонов – полковник КГБ, к нему тоже могут прийти. Потому что он тоже представитель оппозиционной партии...

Николай Харитонов

Соловьева этот поворот темы заинтересовал, и он уточняет у Харитонова: «А с кем вы, собственно, боретесь, если кругом ваши? Где кончаются чекисты?»

Харитонов ответа не дает, точнее – что-то бормочет на тему Дзержинского и уходит. Задумался, наверное: а ну как и в самом деле шлепнут?

Как отнестись к данному телевизионному опусу? Что-то там у Соловьева сорвалось, кто-то не пришел и тут выкатили Харитонова (поскольку всем известно, что у него в кабинете Дзержинский в уменьшенном размере), ну и Немцова – который никогда не откажется поговорить?

Но разве других тем не было? Если посмотреть газеты за неделю, то одно только краткое и энергичное резюме г-на Акопова о том, что его не волнует тот факт, что 60 +1% акций издательского дома «Комсомольская правда» окажутся в руках группы ЕСН, вполне тянуло на живой анализ ситуации как в медиабизнесе, так и с точки зрения свободы слова в массовых медиа.

Или что-нибудь про Индию или про выборы в Сербии. Или про то, что Издательский дом Родионова проиграл в суде четырехлетнюю тяжбу по поводу рекламы принадлежащего ИД журнала Moulin Rouge с изображением полуобнаженной модели. А там суд, между прочим, опирался на определение управления Федеральной антимонопольной службы (УФАС) по Москве, которое, в свою очередь, признало рекламу журнала неэтичной, руководствуясь цитатами из Библии и Корана.

Нет, извлечена тема пятнадцатилетней давности. Совершенно тупиковая: как мнения разнились тогда, так ровно так же они разнятся и теперь. Но, с другой-то стороны – 2007 год. Выборы, как известно. Все беспокоятся за стабильность и суверенитет – чтобы им не стало хуже в результате общественно-политических процессов, сопровождающих выборы. Экстремизм, опять же, беспокоит. А тут – конкретное разжигание экстремизма, посредством возвращения в обиход темы Дзержинского. Реанимируя заодно проблематику как пятнадцатилетней давности, так и выборов 1996 года, когда все героически боролись с приходом к власти коммунистов в виде Зюганова.

Что ли, получается так, что и теперь ничего другого нет, так что либерально-коммунистическое противостояние и станет главным в предвыборном телесезоне? А куда тогда девать всю нынешнюю стабильность и т.п.? Все это, оказывается, настолько не порождает конструктивных противоречий, что снова надо обращаться к чекистам и античекистам.

Уточним, это все вовсе не про ФСБ и т.п., это – конкретная ролевая игра из истории государства Российского. Одни – за «красных», другие – за «белых». Чем, в самом деле, не вариант? Но, конечно, можно и по Толкиену сыграть...