Игорь Манцов: Лезгинка в целлофане

Ну и какая тут связь, спросите вы. А сейчас разберемся. Да почти что никакой.

Просто Андерсен любил драматизировать первые попавшиеся пустяки, умел призывать вещи к откровенности: «Сначала надо отыскать действующих лиц, а потом уж сочинять пьесу; одно ведет за собою другое, и выходит чудесно! Вот трубка без чубука, а вот перчатка без пары; пусть это будут папаша и дочка…»

Ладно, понятно. А кем тогда будет вот этот бережно запечатанный в целлофан, хотя все равно «паленый» диск «Жак Тати. 4 в 1»? Пускай сначала будет п о д о з р е в а е м ы м, а после – с в и д е т е л е м. Пускай не под пыткой, но по доброй воле откроет свои секреты и расскажет о сокровенном. В смысле, о социокультурном. Впрочем, целлофановую одежку пришлось безжалостно и немилосердно сорвать. Зарядил в проигрыватель, нажал клавишу, погонял подозреваемого взад и вперед. Извлек из пыточной машины, повернул другой стороной, погонял еще. Всего через полчаса доброжелательного общения картина происшедшего стала совершенно ясна.

Впору выкидывать свои прежние видеозаписи на помойку и обзаводиться новоиспеченным комплектом компактных носителей…

Итак, двусторонний диск оказался весьма и весьма качественным. «Праздничный день», «Время развлечений» на одной стороне, «Мой дядюшка», «Каникулы господина Юло» – на второй. Отличное, а местами попросту сногсшибательное изображение!

Пару недель назад ретроспективу Жака Тати предлагал дневной эфир канала «Культура», а я был в это время занят, бегал по делам и вдобавок не успел припасти чистых видеокассет для записи… Досадно. Все-таки Тати необходимо иметь и регулярно пересматривать.

Теперь выяснилось, что мои недавние страдания были напрасными: новые технологии предлагают четыре ключевых фильма Тати оптом, на удобном компактном носителе и за невероятные деньги. Вот именно, цена особенно впечатляет. Делим 89 рублей на 4. Получаем смешную сумму: 22 рубля 25 копеек за полнометражную ленту!

Не может быть! Это даже оскорбительно (для светлой памяти Жака Тати)!! Моя собственная прихотливая память воскресила слоган, вброшенный в советское идеологическое измерение Леонидом Брежневым: «Экономика должна быть экономной». Впрочем, при Брежневе, а равно при Горбачеве, при Ельцине и даже при раннем Путине мировой кинематограф не был таким доступным. Таким, извиняюсь, подозрительно дешевым, таким до обидного уцененным.

Впрочем, очень скоро выяснилось, что на самом деле диск содержит не четыре фильма, а больше. Ни на обложке, ни в меню не были обозначены три короткометражки того же автора, которые, кстати, предлагала вниманию своих зрителей ретроспектива канала «Культура» и которых лично я никогда прежде не смотрел.

Эти короткометражки были как бы спрятаны под шапкой одной из полнометражных картин. Я понимаю, когда прячут контрабанду, разного рода оружие, деньги, марихуану и героин. Но здесь-то – выдающееся кино, и даже не порнография, которую, впрочем, давно никто не прячет и которой никто уже не стесняется.

Дело тут, скорее всего, в простой спешке, в нежелании таинственных производителей этого DVD-продукта, что называется, п а р и т ь с я. Вогнали короткометражки вовнутрь чужого трека и тем самым обеспечили мне несколько минут ликования.

Ведь если посчитать три короткометражки за одну полнометражку, моя индивидуальная экономика станет еще более экономной! Итак, делим 89 рублей уже на 5, получаем совсем анекдотическую сумму – 17 рублей 80 копеек за каждый фильм Жака Тати в хорошем, качественном исполнении. Невероятно.

Не может быть.

Мир сошел с ума.

Жак Тати

Теперь, когда подозреваемый допрошен и переведен в безобидную категорию «свидетель обвинения», попробуем сделать выводы. Итак, технологическая революция, о которой так долго мечтали и на которую столько сил положили большевики (см., например, недавнюю Нобелевскую премию физика Жореса Алферова, химичившего в типовой советской лаборатории и в некотором смысле эти самые DVD придумавшего), свершилась.

Постсоветская Россия оказалась затоплена разливанным морем разного рода в и з у а л ь н о й о б р а з н о с т и. Вот уже издано все, о чем только можно было мечтать. Скажем, в 97-98 годах я терпеливо переписывал с телевизора старинный американский сериал «Mash»: учился у авторов искусству смешных диалогов, ремеслу грамотных драматургических узелков. И что же, прихожу неделю назад на пресловутую «Горбушку», нахожу там полный комплект DVD с записью этого самого сериала. Впору выкидывать свои прежние видеозаписи на помойку и обзаводиться новоиспеченным комплектом компактных носителей…

Так вот, на наш внутренний рынок, в глаза и уши нашего ополоумевшего потребителя хлынул бурный и весьма разнородный поток о б р а з н о с т и. А потребитель оказался к этому решительно не готов. Стоит ли говорить, что стопочка DVD с Жаком Тати была до моего появления нетронута? Никто не имеет об этом выдающемся кинематографисте ни малейшего понятия.

Или вот про Америку.

Я неустанно в разных местах веду борьбу за правильное понимание голливудского кино. В последнее время это кино ругают все кому ни лень: правые, левые, центристы, пародисты, бедные и богатые, выездные и невыездные, академики и плотники, домохозяйки и радикалы.

Перестройка и 90-е годы прошли под знаком американской экспансии. И власти предержащие, и обыватели тогда оживились: скоро заживем как в раю, то бишь как в Америке. Рая отчего-то не получилось. Не нашли ничего лучшего, как на эту самую Америку обидеться. Теперь ненавидят все американское, а в особенности американскую о б р а з н о с т ь. При этом именно о б р а з н о с т ь в Америке – качественнее и сложнее чего бы то ни было!

Джинсы и жвачка легко подделываются, образность – черта с два. Современные российские попытки подражать американскому жанровому кинематографу демонстрируют полное непонимание нашей нынешней культурной элитой базовых принципов американской образности.

Наши думают: в американском кино нет ничего, кроме «пиф-паф-шмяк-шлеп», кроме бешеного темпа и агрессии, а на самом деле это не так. У них все весьма хитро, весьма м н о г о м у д р о организовано.

Их поэтика покоится на религиозном и общекультурном фундаменте. Иной раз читаешь анонсы или рецензии на западные кинокартины или сериалы и в ужасе хватаешься за голову: ни слова правды, ни грамма понимания! Сплошная клевета. Даже когда хвалят, все равно упрощают и извращают, хвалят не за то, за что следовало бы хвалить по совести и по уму.

Не проводится никакой внутренней работы, поэтому все заимствования идут во вред. Не хватает экспертов, способных качественно отдифференцировать западную образность, объяснить и порекомендовать необходимое. Еще меньше художников, способных переварить ч у ж о е, не навредив при этом ни собственному желудку, ни головам и душам потребителей.

Кадр из бессмертной комедии Эльдара Рязанова «Ирония судьбы»

Государственной культурной политики нет. Первое отделение официального праздничного концерта, посвященного Дню защитника Отечества, концерта, на котором присутствовали первые лица страны, завершилось весьма малохудожественной пионерской песней композитора Юрия Чичкова, которая не вылезала из радиоэфира и, соответственно, из моих ушей на протяжении всех 70–80-х годов.

Что, у нас реанимируется пионерское движение и сопутствующая поэтика? Пусть так, что поделаешь. Но даже в этом случае следует грамотнее в ы б и р а т ь, следует исходить из приоритета качества. Существует набор без малого гениальных пионерских песен Александры Пахмутовой и Николая Добронравова. В этих песнях коммунистическая риторика лишь маскирует общечеловеческое содержание, хотя лучше бы, конечно, без нее, без этой пустопорожней и попросту опасной риторики.

Позитивные примеры качественного заимствования есть, но все они в далеком прошлом. К примеру, бессмертная комедия Эльдара Рязанова «Ирония судьбы» демонстрирует явное знакомство режиссера и его постоянного соавтора драматурга Эмиля Брагинского с поэтикой американской комедии 50–60-х годов и, в частности, с выдающейся лентой Билли Уайлдера «Квартира».

А Леонид Гайдай, грамотно, умело, тонко понатаскавший из западного кинематографа все, что ему было нужно, а после обогативший все это ч у ж о е незаемным с в о и м?!

А бесконечно любимые мной вокально-инструментальные ансамбли 70-х? Именно они, а не позднейшие наши «рок-группы» являются подлинными наследниками аутентичного западного рок-н-ролла («рок-группы» же наследуют бардам).

Попросту над формированием эстетики ВИА работали такие безупречные мелодисты и поэты-песенники, как Тухманов, Добрынин, Дербенев или Шаферан. То есть в конечном счете все решает человеческий фактор. Или, как говорили в напряженные советские времена: «Кадры решают все!»

Надо же переваривать и обогащать! Ворованная образность неприемлема. Наши кинематографисты решили, что поэтика западного жанрового кино сводится к бессмысленной безостановочной беготне «бандитов» и «ментов». Теперь новое поветрие: один за другим появляются сериалы «с юмором и добротой». Только юмор некачественный, а доброта фальшивая.

Зачем упаковывать «паленый» DVD в целлофан? А чтобы создать иллюзию глянцевого благополучия. Целлофанчик – да он же блестит и, кроме того, будто бы гарантирует девственную чистоту предлагаемого товара. Однако иной раз купишь, развернешь – а диск-то порченый, царапаный. Им уже попользовались, его впарили покупателю под видом недотроги.

Целлофан – наше новое поветрие. В советское время целлофановые пакеты бережно мыли, чтобы использовать еще не один раз. Застиранные целлофановые сумочки с модными картинками – да это был вообще высший шик! Теперь даже хлебную половинку, даже творожный сырок бережно упаковывают в одноразовый пакетик – полный восторг.

Но с другой стороны, дело доходит до абсурда. Друг обижается: даже рыночные бабушки норовят теперь продавать семечки в целлофановых пакетах. Друг говорит: неудобно же. То ли дело прежние кулечки из газеты – идешь грызешь. То есть к традициям и национальной специфике нужно относиться с пониманием, без огульного отрицания. Равно как и к импортному продукту, включая джинсы, жвачку, кино.

Андрей Панин воплощает там образ «лысого паршивца», трикстера, возмутителя спокойствия

В отличном фильме Павла Лунгина «Свадьба», который, кстати, снимался совсем недалеко от Тулы, мой любимый русский актер Андрей Панин говорит продавшемуся Мамоне участковому, роль которого играет замечательный Александр Семчев: «Жить чего-то не хочется. Бери меня, начальник! Бери без целлофана».

Андрей Панин воплощает там образ «лысого паршивца», трикстера, возмутителя спокойствия, которому совсем не стало житья из-за того, что страна встала на дыбы, из-за того, что исчезли понятия «норма» и «закон», из-за того, что заимствования не приведены в соответствие с неотчуждаемым с в о и м.

И еще, смешное. Дмитрий Шостакович вспоминал драматическую историю композитора Вано Мурадели. Опера этого композитора «Большая дружба» удостоилась немилости «вождя народов». Впрочем, в данном случае к вождю не подкопаешься, тут вождь не ошибался.

Слово Шостаковичу: «…Хуже всего дело обстояло с лезгинкой. Опера изображала жизнь на Кавказе и поэтому была до отказа наполнена народными песнями и танцами. Сталин, естественно, ожидал услышать знакомые ему звучания родных мест. Вместо этого он услышал лезгинку, сочиненную самим Мурадели в припадке некоего самозабвения. Именно эта лезгинка и повергла Сталина в гнев».

И далее: «Мурадели выступал на многочисленных предприятиях, в организациях. Он обращался к людям и сообщал им о своей вине: я был тем-то и тем-то, формалистом, космополитом, написал ошибочную лезгинку. Однако партия вовремя указала мне правильный путь. И я, бывший формалист и космополит, вступил на светлый путь прогрессивного реалистического творчества. Я твердо решил сочинять в будущем только такие лезгинки, которые достойны нашей великой эпохи».

Мне нечего к этому добавить. Разве что воззвать к совести и здравому смыслу.

Художник, прежде чем написать н о в у ю лезгинку, двадцать раз подумай и отмерь. Соизмерь свое дарование с дарованием твоих анонимных или неанонимных предшественников. Художник, не будь дураком, не позорься, не изобретай велосипед!

Но ровно то же самое относится и к политикам, и к чиновникам, и к разного рода администраторам.

…А ведь как хорошо все начиналось: Андерсен, Тати, чистое искусство, грезы и беззаботность. Жизнь, однако, не дает расслабиться ни на минуту. Мы думали, сказка, комедия. Оказалось – помпезная опера с оргвыводами.