Недавно я написал для журнала TimeOut статью про очередную выставку художников Владимира Дубоссарского и Александра Виноградова в любимой галерее XL. Однако приключилась беда. Я бессовестно и нагло обманул своих добрых читателей, предоставив им заведомо ложную информацию.

Со мной такая беда приключается за мою критическую карьеру не в первый раз. Каюсь, путал, бывалоча, и названия выставок и акций, искажал имена художников, неправильно описывал сами работы. Оправданий таким противоправным и антиобщественным деяниям, естественно, нет. Надежда только на то, что гражданин прокурор все же примет во внимание тяжелые условия труда художественного критика, приближенные к боевым, а также ранний (хотя и относительно легкий) Альцгеймер. К счастью, пострадавшие, то есть художники и галереисты, - суть ангелы чистейшие, на ошибки критиков указывают хоть и настойчиво, но мягко.

Разве что пуговицы иногда из вежливости откручивают на пиджаке.

Как это ни странно, но лишь пуговицы обычно страдают и в более сложных случаях - когда критик написал «плохую», «неправильную» или «непонятную» рецензию.

Но в данном случае речь идет о совсем особом случае, то есть небрежение профессиональными обязанностями не имело места и поэтому не может преследоваться по всей строгости закона. Более того, пострадавшим оказался именно я. Статья о выставке Дубоссарского-Виноградова, строго говоря, не была рецензией, она была написана в жанре превью, за две недели до события. В былые времена я до скрежета зубовного ненавидел этот жанр. Единожды пережив работу в городском развлекательном издании, я всегда глубоко сочувствовал коллегам, которые трудятся в подобных местах. Никаких презентаций - сплошная репрезентация. Напишешь заранее - и тащиться на выставку нет никакого смысла. А потусоваться с товарищами тоже хочется.

Но есть и случаи прямого обмана потребителей, когда издания, прикидывающиеся «информационными», тоже требуют текстов в жанре превью. Обыкновенно редакторы такое странное требование мотивируют тем, что читатель только о том и мечтает, чтоб, схватив газету или журнал, немедленно ринуться на выставку. Поскольку подобных случаев наукой отмечено не было, я лично всегда полагал, что добрый мой читатель надеется получить от меня, прежде всего, интересное чтиво. И только во вторую очередь - инструкцию по выживанию в бушующем море худжизни. Кроме того, меня всегда раздражало то обстоятельство, что собственно критический дискурс невозможен в жанре превью. Как можно критиковать, ежели выставки не видел вовсе?

Но в последнее время, окончательно возвысившись и загордившись, жанр превью очень даже полюбил: можно дома сидеть, одновременно держа руку на пульсе. И еще - с годами я избавился от старых иллюзий, пришел к пониманию того, что критическая критика вовсе не нужна художникам. Они в большинстве своем вовсе не расположены к тому, чтобы стать, с помощью критика, добрее, умнее, лучше и точнее отражать происходящие в культуре и обществе процессы. И теперь меня особо радуют «глюки», которые возникают в процессе написания такого рода текстов: часто упомянутые картины просто не попадают в экспозицию по самым разным причинам. При развеске оказывается, что они не очень хорошо ложатся в концепцию. Или их повредили во время перевозки, просто не привезли и т.д. А задуманная художником инсталляция не поместилась в заданный объем. Или в последний момент пришла новая гениальная идея.

Театральный критик может сходить на репетицию; кинокритик - посмотреть пиратскую «тряпку»; литкритик - прочесть рецензируемый трактат в рукописи... И только критик музыкальный, подобно критику художественному, прявязан к событию - никто никогда не знает, как пойдет дело на концерте у Башмета или в каком настроении окажется Анна Нетребко.

Итак, руководствуясь вышеизложенными методологическими принципами, я позвонил Владимиру Дубоссарскому, получил от него вполне точное описание проекта, а также несколько картинок. Придя на выставку, я обнаружил, что оказался соучастником создания удивительного фантома. Вот его подробное описание: «Двойной автопортрет с художником Олегом Куликом: мастера искусства сидят у костра и говорят, наверняка, о высоком, о новой искренности в искусстве. Все, как 40 лет назад, — того и гляди Окуджаву затянут…»

Но вся феноменальность данного объекта в том, что приведенное описание оказалось единственной формой материального воплощения данного произведения искусства. Описанная картина по каким-то причинам так и не была нарисована. Ничего удивительного - как раз с Дубоссарским и Виноградовым я уже попадал в такую ситуацию. Несколько лет назад эти выдающиеся творцы современности проявили неслыханную самодеятельность и нарисовали совсем другую выставку, чем та, о которой оповестили читательниц журнала Officiele.

Посему со мной и приключилось невыносимое дежавю - я опять соучаствовал в создании произведения искусства, которое существует только в моем тексте, сделанном, как мы помним, со слов художника. То есть является абсолютно чистым примером idea ar. Я не буду утруждать читателей ссылками на прецеденты и цитатами из теоретиков современного искусства. Скажу только, что в данном случае налицо все необходимые составляющие части производственного процесса к созданию произведения современного искусства: художник, который придумал некий объект; галереист, который его одобрил и взялся экспонировать. Критик, высказавший свое суждение. И даже зрители, то есть читатели журнала TimeOut, в чувственном восприятии которых сложился вполне осязаемый визуальный образ ненаписанной картины.

Все хорошо, не хватает только хорошего финала. Как говорил один проповедник монетаризма в искусстве, «чтобы правильно понять произведение искусства, его нужно купить». Только в данном случае и я, то есть критик, который самым непосредственным образом участвовал в создании данной «картины», также требую свой законный процент. Более того, можно было бы собрать вместе все такого рода произведения - и устроить аукцион произведений, которые были описаны и раскритикованы, но не созданы. Только так и можно будет достичь окончательного решения вопросов искусства. Одна только проблема - нуждается ли современное искусство в понимании?