Эталоны меняются, а мы остаемся прежними

В рамках проекта «Клуб читателей» газета ВЗГЛЯД представляет текст Киры Берестенко о том, как меняются со временем женские образы в искусстве.

Не каждый свободен в сотворении себе кумира – большинству этих кумиров назначают

Было мягкое утро субботы, когда, очнувшись после трудовой недели, я наслаждалась своим горизонтальным комфортным положением подставки для планшета, теша себя надеждой, что народ ждет моих полусонных комментариев текущих событий, «глядя из Киева».

1

Начало дня обещало быть продуктивным: новостей было много, и я даже вынуждена была выбирать, в каком ключе направить свои мысли о главном – тут и политика, и верховенство прав секс-меньшинств в США, и романтическая любовь – чего стоила, например, свадьба мексиканского мэра с крокодилицей, во время которой жених поцеловал заблаговременно зафиксированную пасть невесты.

Все прогрессивное сообщество было так растрогано этим мужественным поступком градоначальника мексиканского города Сан Педро Хуамелула, что о его свадьбе с Крокодилой (причем уже второй) написал даже International Business Times.

В общем, все это надо было обсудить с друзьями и единомышленниками, но тут меня отвлекло сообщение о «селфи» одной из поп-звезд с нашим флагом, и, заподозрив певицу, о которой я знала лишь про ее страсть исследовать чужие «трещинки», в использовании нашей патриотической символики в своих коммерческих целях, я чего-то впопыхах сболтнула не «то», на целые сутки оставшись наедине со своими мыслями о крокодилах и вагонах...

2

...По извивающейся на экране бородатой женщине было понятно, что, включив первый раз за полгода телевизор, я сразу приобщилась к истинным европейским ценностям, оценить трехмерность которых (эстетика-культура-толерантность) мне не позволяет мое совковое детство, лишенное разнообразия и доступа к эталонам вкуса высокой моды.

На эту тему
• «Ушла целая эпоха балета»
• Жанну Фриске оплакивают всем миром
• Российские артисты стали жертвами украинской пропаганды

«О вкусах не спорят!» – буркнула про себя я и, щелкнув пультом, столкнулась взглядом с лучистыми глазами телеведущей какого-то диванного магазина, превозносящей культ потребления в культ веры и поклонения.

Попытки переключиться на другие каналы повергли меня в состояние когнитивного диссонанса: какие-то неприятные типы, будучи народными избранниками, наперебой предлагали запретить и отменить все привычное, ввести необычное – и тогда всем будет счастье.

«Хоть бы вы уже закон всемирного тяготения отменили», – подумала я, живо представив, как оброненные африканскими обезьянами кокосы и бананы, сбившись в стаи, будут дрейфовать к нам прямо по воздуху, а мы, как в хлебосольной рекламе «Мезима», будем «шануватися» (бо ми того варті...), закусывая этими южными плодами наши национальные продукты: сало и горилку...

Видеоряд завершился танцем чунга-чанга в вышиванках, что, несмотря на различие с сиртаки, перекликалось с Древней Элладой наших дней...

Ну что ж, ничто так не располагает к творчеству, как отсутствие доступа в соцсеть.

Ведь все, о чем я там выше писала и что могла бы отрывками выложить в блог, – бесконечный спор о вкусе, который человечество ведет с незапамятных времен.

Просто эталоны меняются, а мы остаемся прежними: кого-то выбираем мы, а кто-то выбирает нас.

3

Не каждый свободен в сотворении себе кумира – большинству этих кумиров назначают.

В моем однообразно благополучном советском детстве было изобилие книг и театра – это была та самая духовная пища, достаток которой позволяет мне и сейчас жить «старыми запасами». Правда, в театре все не так, как в книге, – поняла я достаточно рано, посмотрев одну из пьес неповторимого Оскара Уайльда с женщиной бальзаковского возраста в роли одной из его очаровательных своей юностью и искрометным юмором героинь...

Эту Еву украинского театра зовут Ада, а ее образ, впитанный с детства, бесспорно, наложил отпечаток на всю мою жизнь.

Она была назначена нам этаким советским секс-символом – национальным эталоном женского обаяния и красоты, непревзойденность которого была объективной: окружающее пространство было начисто зачищено от объектов конкурентного возраста и экстерьера...

Была ли роль, которую она не могла бы сыграть? И был ли образ дамы с камелиями и без, который не ассоциировался бы у меня с ней? Даже мысли такой крамольной у меня не возникало.

Особенно мне запомнился ее импровизированный творческий вечер к 9 мая перед самым распадом Союза, где она так искренне и проникновенно читала стихи и военные рассказы, один из которых помню до сих пор: про то, как партизанский отряд, оказавшийся в тылу фашистов, пробирается к своим.

Во время одной из сцен командир вынужден сделать выбор между жизнями вверенных ему людей и жизнью только родившегося младенца, который своим плачем может их выдать...

Но на смену совковым 80-м пришли свободные 90-е. Любили ли вы тогда, любезный читатель, спектакли «Служанки» и «Мадам Баттерфляй» Романа Виктюка так, как любила их я?

Не знаю, были ли они скрытой пропагандой гомосексуализма, но только благодаря его актерам в то время я поняла, что такое женственность в экстрагированном виде, и даже задумалась о нашей (натуралок) неконкурентоспособности в глазах мужчин (в этом мне потом помогла дочь Ады – актриса того же московского театра Виктюка, так удачно оттеняющая и на контрасте дополняющая видеоряд образов, созданных ее партнерами по сцене).

Одновременно закончилось царствие Ады в Киеве, и, хлопнув дверью, она ушла во второстепенный тогда театр, но это было компенсировано российским кинематографом, не позволившим зрителям всего постсоветского пространства забыть великую украинскую Джульетту.

Разумеется, это был правильный выбор, поскольку ни время, ни возраст над ней не властны: сегодня она снова вместе со своим народом и благодарными зрителями – теперь это бойцы «Правого сектора*», которым они с дочерью после десятилетий угнетения могут, наконец, рассказать всю правду о своих исторических корнях и поделиться не растраченным еще запасом любви к Украине...

***

«Женщин нельзя анализировать – их можно только обожать!» – сказал блестящий Оскар Уайльд, и этот комплимент можно отнести к любому человеку, ибо расчленяя его на «хорошо» и «плохо», мы теряем его индивидуальность и обаяние – все то, что в целом делает его венцом творения, а не статистической единицей или «бабочкой» в плену у коллекционера Джона Фаулза...

...Людмила Целиковская, Любовь Орлова, Ирина Метлицкая, Анна Самохина, Жанна Фриске... Что в них было такого, что заставляло других людей их либо безмерно любить, либо люто ненавидеть?

Выскажу свое предположение: они были настоящими, единственными и неповторимыми – каждая по-своему и со своей степенью таланта, но с непостижимым размахом личности и женского обаяния, на создание искусственного симулякра которых не хватит всех сокровищ шоу-бизнеса.

Но популяция в целом не любит таких «отклонений», возможно, поэтому у этих женщин есть общая «обратная сторона медали» – рак...

Ведь кому-то ближе козочка, кому-то крокодильчик, а кому-то и Бритни Спирс.

И лишь немногие охотятся за исключениями из правил, пытаясь постичь «код соблазна».

Гений математики в литературе сначала описал трепетный женский образ Ники, а затем вывел формулу идеальной женщины как «сучество, соблазн и духовность», заставляя своего лирического героя Дамилолу Карпова страдать, выжимая до предела эти качества созданной по его индивидуальному заказу «игрушки».

Потому что пока есть настоящие мужчины, даже «когда будут придуманы искусственные женщины – ровно для того и потому, что с настоящими уж больно мороки много, – мы поставим оба переключателя – и «сучесть», и «духовность» – на самый максимум».

* Организация (организации) ликвидированы или их деятельность запрещена в РФ