В понедельник Генпрокуратура поручила проверить законность контрактов на охрану школ в Москве. Кроме того, прокуроры проверят состояние воспитательной работы в школах и меры по оказанию психолого-педагогической помощи ученикам.
Надо больше заботиться о здоровье нашего общества как в физическом, так и в моральном и психологическом плане
Напомним, в понедельник ученик 10-го класса пришел в родную школу № 263. С собой он взял малокалиберную винтовку и охотничий карабин отца. В результате был убит учитель географии, один полицейский ранен, а другой – убит. Убийцей оказался отличник Сергей Гордеев. Некоторое время он удерживал в заложниках своих одноклассников. По факту расстрела и захвата заложников возбуждено уголовное дело по статьям 206, 105, 317 УК РФ (захват заложников, убийство, посягательство на жизнь сотрудников правоохранительных органов).
О том, почему оружие отца оказалось легкодоступным и какой должна быть ответственность за его ненадлежащее хранение, газете ВЗГЛЯД рассказал член думского комитета по безопасности и противодействию коррупции Анатолий Выборный («Единая Россия»).
ВЗГЛЯД: Анатолий Борисович, по инциденту в школе завели дело по трем статьям, но нет дела на отца школьника за ненадлежащее хранение оружия. Как вы считаете, должен ли учитываться фактор, как хранилось это оружие?
 Анатолий Выборный (фото: er-duma.ru) |
Анатолий Выборный: Необходимо сделать ревизию нормативно-правовых актов по поводу хранения оружия законными владельцами. В ЧОПах, допустим, есть жесткие требования. Что касается хранения оружия физическими лицами, то порой оно хранится в обычном металлическом ящике, который может открыть даже ребенок. И применить какие-либо санкций к владельцу этого оружия практически невозможно. Поэтому мы в Госдуме поднимаем вопрос о том, что необходимо усилить требования к охране оружия, которое находится на руках у наших граждан. Необходимо исключить возможность его завладения посторонними лицами, включая близких родственников. Также необходимо ужесточить ответственность за ненадлежащее хранение оружия его собственниками.
ВЗГЛЯД: Против отца должно быть возбуждено уголовное дело, если будет установлено, что оружие хранилось недолжным образом? Какой должна быть эта ответственность?
А. В.: Да, если выяснится, что оно лежало на диване или висело на стене. В рамках действующего законодательства он минимум должен нести ответственность за халатность и ненадлежащее хранение оружия. Но меру ответственности нужно определять по результатам следствия.
ВЗГЛЯД: Насколько эффективными могут оказаться меры по ужесточению законодательства по хранению оружия?
А. В.: Прежде чем ставить вопрос об ужесточении ответственности, что тоже важно, необходимо разобраться в соответствии нормативно-правовых актов, касающихся хранения оружия физлицами. Только по результатам ревизии мы сможем определить меру ответственности. Но в том, что в этом направлении нужно идти, сомнений нет. Оружие не должно гулять само по себе, чтобы любое лицо, которое захочет воспользоваться этим оружием, включая несовершеннолетних, имело такую возможность. Это никуда не годится.
ВЗГЛЯД: Есть ли удачные примеры подобных действий за рубежом?
А. В.: В США и Европе более продвинутое законодательство. Но мы не можем сравнивать Америку и некоторые европейские страны с Россией. По данным института психологии РАН, за 30 лет уровень агрессии возрос в три раза. Этим объясняется, почему в России в несколько раз больше убийств, чем в США, и в 10 раз больше, чем в некоторых странах Западной Европы. У нас культура обращения с оружием совершенно другая. У нас спонтанная агрессия возникает гораздо чаще, чем в этих странах. И в последнее время убийства совершаются огнестрельным оружием. За рубежом строгие требования к сейфам для хранения оружия, сигнализации. Но одними законодательными мерами проблемы не решить. Надо больше заботиться о здоровье нашего общества, как в физическом, так и в моральном и психологическом плане. Нам не нужно думать о том, как максимально вооружить наше население, а наоборот, как сделать Россию максимально безопасной и комфортной для жизни.
#{bigimage=777609}
ВЗГЛЯД: Возможно ли в России начать кампанию, чтобы снизить число владельцев огнестрельного оружия?
А. В.: Только законодательными мерами. Есть некоторые пожелания, чтобы ввести боевое служебное оружие в перечень гражданского оружия самообороны. На мой взгляд, это путь в никуда. Это поддержка той позиции, что пусть все друг друга, кто этого желает, перестреляют и останутся жить те, у кого более высокая культура владения оружием. Но это утопия. Этим путем мы не можем пойти, у нас другая история, культура. Россия – другая страна, нежели Китай, Мозамбик... Нам надо учитывать опыт прошлого, понимать настоящее и только после этого принимать решения: расширять перечень гражданского оружия самообороны или нет.
Обратите внимание, что сегодня медицинский работник, который выдает справку, дающую право на получение охотничьего оружия, в дальнейшем не несет ответственности за то, здоров ли психологически человек или нет. И тем более те лица, которые выдают эти справки, не имеют глубинных познаний в области психологии, чтобы можно было делать правильное заключение. Вспомните дело юриста Виноградова, который расстрелял шестерых сослуживцев. Как определили психологи, у него была отклоненная степень шизофрении. И ему нельзя было выдавать такую справку.
ВЗГЛЯД: В прошлом после громких инцидентов принимались конкретные действия, например, после расстрела Евсюковым началась обширная кампания по сокращению оружия. Что в итоге было сделано, а что – осталось на словах? Был ли положительный эффект?
А. В.: Безусловно, определенные положительные результаты есть. По крайней мере повернулись лицом к лицензионной разрешительной системе, которая имеется в МВД и сфере здравоохранения. Более ответственно стали подходить к проблеме. Но это не должно быть одноразовым действием, этот вопрос требует системного подхода, более взвешенного. Государственная политика уже высказала свое слово с точки зрения декриминализации данных отношений. И законодатели сегодня не видят оснований, чтобы расширить перечень гражданского оружия самообороны. По крайней мере здесь ясность внесена. С точки зрения лицензионных разрешительных органов, я думаю, после резонансных случаев работники милиции и здравоохранения стали более ответственно походить. Эти факты дают о себе знать. Но все проверить и залезть в душу человека, его голову – невозможно.
ВЗГЛЯД: Сейчас в России возраст привлечения к уголовной ответственности – 16 лет, а за особо тяжкие и тяжкие преступления –14 лет. В ЛДПР заявили, что ученику грозит максимум шесть лет лишения свободы, для более жесткого наказания следует ввести уголовную ответственность с 12 лет.
А. В.: Что касается меры наказания, которую может получить этот школьник, то это может установить только суд. Должны быть результаты предварительного и судебного следствия, и потом судья выносит меру наказания. А сейчас брать и просто заниматься популизмом, какую меру он может получить, это смешно, такого нельзя делать.
ВЗГЛЯД: Мэр Москвы Сергей Собянин потребовал проверить безопасность во всех московских школах и принять дополнительные меры по ее усилению. Что нужно усиливать в первую очередь?
А. В.: Москва достаточно серьезно относится к вопросам охраны. Школы хорошо технически оснащены. Но что касается охраны как человеческого фактора, здесь нужно пересматривать требования к частным охранным организациям, какие лица должны стоять при входе в школы. Должны быть четкие требования к биографии, служба в вооруженных силах или правоохранительных органах. Должны быть ясные критерии. При подобных ситуациях охранники должны предпринимать более эффективные меры, чтобы не допустить проникновения в школу вооруженного человека. Я думаю, что прежде всего акцент будет сделан именно на человеческом факторе и охранных предприятиях, которые обслуживают школы.
Геворг Мирзаян
Китай и Запад перетягивают украинский канат
