Мало найдется в мире регионов, о которых бы в России говорили так много, а знали так мало, как о Центральной Азии.
Это – наш ближайший сосед. Причем граничащий с индустриальным сердцем России на Урале и в Западной Сибири. С носителями культуры и языков Центральной Азии россияне сталкиваются буквально в ежедневном режиме – в такси, на улице, на работе, в поликлинике. Но знают о них крайне немного. Не имеют ни малейшего представления о том, какие процессы происходят в центральноазиатских обществах, как там меняются отношения между стариками и молодыми, происходит ли возвращение архаики или, наоборот, происходит модернизация. Поэтому центральноазиатская тема часто становится предметом горячих дискуссий, в которых эмоции подменяют рациональный расчет.
В России любят пугать себя страхами, что Центральная Азия «уйдет», перейдет на латиницу (можно подумать, что это не их внутреннее дело) и одновременно любят возмущаться по поводу тех эксцессов, которые связаны с присутствием выходцев из этих государств в российских городах. Тема «ужасных мигрантов» – одна из наиболее сочных для желтых СМИ и интернет-аналитики в России.
Никому, конечно, даже в голову не приходит серьезно говорить об альтернативе нашей взаимной открытости. То же самое работает и для самих стран региона – открытость России нужна, а страх попасть в политическую зависимость преобладает. В общем, поговорка «и хочется и колется» лучше всего подходит для описания существующего дуализма с обеих сторон.
Увы, но это, в принципе, не удивительно. Россия оказалась в этом регионе не так чтобы совсем по своей воле. На пути к Тихому океану русские разумно обошли с севера опасные и густонаселенные обломки монгольской империи. Позже, в XVIII–XIX веках мы сначала стремились обеспечить свободную коммуникацию с новыми российскими землями в Сибири и на Дальнем Востоке. Потом стремились в Индию. И Центральная Азия была только «мостом» для этого великого, никогда не состоявшегося броска. По пути присоединили к империи несколько больших народов с древней историей и богатой культурой.
Эту культуру, за исключением нескольких подвижников, толком не поняли и не изучили. Несколько десятилетий вели «большую игру» – геополитическое противостояние с британскими противниками. За это время сформировались устойчивые представления о регионе, как об объекте какой-то конкуренции великих держав. Настолько устойчивые, что в этот миф верят в России и самих странах Центральной Азии.
После распада СССР пять союзных республик Центральной Азии стали независимыми государствами. Они проводили политику лавирования между Россией, которая объективно остается главным партнером, и другими крупными игроками, растили национальную элиту. Но даже сейчас для России Центральная Азия – это ни в коем случае не «чемодан без ручки», который нести тяжело, а бросить жалко. Но суверенитет подразумевает ответственность не только для больших стран.
И как Россия сейчас избавляется от психологии «большой игры», так и сами центральноазиатские страны должны осознать себя в качестве не пограничья, выживание которого зависит от интриг между большими соседями, а как самостоятельные государства, нацеленные на международное сотрудничество. Для этого нужна внутренняя консолидация и здравая оценка собственных возможностей и границ разумного.
9–11 ноября в Самарканде пройдет очередная «азиатская» конференция Валдайского клуба – важнейшей из созданных Россией международных площадок для встреч и дискуссии близких к кругам, принимающим решения, экспертов. В фокусе конференции – вовлечение Центральной Азии в широкое международное сотрудничество в Азии и Евразии.
Не случайно в конференции будут участвовать многие ученые из «настоящей Азии» – Китая, Японии, Филиппин, Вьетнама. Нужно увидеть регион не изолированным «задним двором», а частью большого и многообразного азиатского мира. Россия в этом крайне заинтересована.
Центральная Азия не может сохраниться в будущем без вовлечения в трансграничные торгово-экономические связи и транспортные артерии. Опыт в этом, например, стран АСЕАН является очень ценным. Хотя политической подоплеки экономического сближения никто не отменял.
Некоторое время назад один яркий интеллектуал из дружественного государства Центральной Азии сказал автору этих строк: «Понимаешь, для нас международное сотрудничество и интеграция – это в первую очередь гарантия того, что никто не отберет у нас половину страны». Понятно, о ком шла речь. Ответ ему был дан очень простой: «Для России сотрудничество – это гарантия того, что никому и никогда не придется этого делать».
Все просто – волею исторической судьбы и географии Центральная Азия занимает для России важнейшее место. В обеспечении безопасности, способности свободно развиваться и адаптировать себя к новым внутренним и внешним условиям. И наоборот. Это аксиома, осознание которой должно лежать в основе нашего взаимодействия в стратегической перспективе.
- Россия и Китай договорились активизировать сотрудничество по проекту «Один пояс -один путь»
- Эксперт: Назначение Глазьева укрепит авторитет Евразийской экономической комиссии
- Белоруссия и Казахстан договорились о поставках нефти
Россия, конечно, заинтересована в том, чтобы у стран Центральной Азии сохранялась свобода внешнеполитического выбора. У нас уже есть очень негативный опыт, когда народы Восточной Европы, включая и братский украинский народ, были поставлены Европой и Америкой перед жестким выбором – с нами или с ними. Результат – ожидаемый раскол и война. Вряд ли кто-нибудь в России хочет, чтобы такая ситуация повторялась на других, критически важных для нашей безопасности территориях.
Поэтому важно, чтобы в странах – соседях России на юге, и в самой России, постоянно увеличивалось количество тех, кому нужно, чтобы отношения были хорошие, а не плохие. Первое поколение лидеров стран Центральной Азии показало большую мудрость и понимание ответственности, которая свалилась на его плечи. Сейчас к власти приходят новые поколения политиков, часто весьма ярких и образованных. От них, видимо, стоит ожидать если не врожденной мудрости, то привитого образованием рационального мышления.
Очевидно, что в России внимательно и терпеливо относятся к тому, как в странах–союзниках внутриполитические трансформации влияют на риторику, тем или иным образом затрагивающую двусторонние отношения. Но при этом должны создаваться механизмы, которые не позволят негативным проявлениям внутренних изменений сказаться на общих отношениях между нашими странами.
Трагический опыт Украины показывает – самое страшное становится возможным тогда, когда в решение внутренних вопросов втягиваются внешние силы. Для которых все происходящее – это просто геополитическая игра. Для России и Китая происходящее в Центральной Азии – это не игра. У нас был случай доказать это, когда даже в самые сложные для себя годы Россия активно способствовала прекращению гражданской войны, например, в Таджикистане.
В рамках ЕврАзЭС Россия дает своим союзникам очень много. Все решения принимаются консенсусом и по принципу «одна страна – один голос». И российскую аудиторию естественно беспокоит вопрос, насколько эти вложения, отдача части нашего национального университета в совместное управление, окажутся эффективными. Пока это происходит не всегда.Но абсолютные выгоды от сотрудничества для России гораздо важнее временных издержек. Строительство общего будущего – процесс, для успеха которого нужно желание и способность всех участников. Поэтому нужно не только сотрудничать на уровне государств, но повышать уровень знаний друг о друге, снимать страхи. Делать, в конце концов, так, чтобы наши отношения регулировали не традиции или закулисные договоренности, а закон.
