Патриарх Алексий II стал благословением для русского народа

@ Юрий Кавер/РИА Новости

5 декабря 2018, 09:35 Мнение

Патриарх Алексий II стал благословением для русского народа

Если для кого в России 1990-е годы и впрямь были «святыми девяностыми», то это, конечно, для православных. Все были охвачены энтузиазмом возрождения, увлечены возвращением церквей, открытием приходских школ, формированием общин.

Егор Холмогоров Егор Холмогоров

Публицист

Десять лет как нет с нами Святейшего патриарха Московского и Всея Руси Алексия II. Первого патриарха, возглавившего Русскую церковь после окончания десятков лет явных и скрытых коммунистических гонений. Само его избрание на поместном соборе 1990 года было чудом Божьим. Местоблюстителем патриаршего престола был уже тогда одиозный митрополит Киевский Филарет (Денисенко), рассчитывавший с помощью своих покровителей в советских спецслужбах водрузить патриарший куколь себе на голову (что он позже и сделал в украинском расколе, скопировав «москальский» убор один к одному).

Однако в ходе тайного голосования членов собора наибольшую поддержку сразу же получил митрополит Ленинградский (как странно звучит сегодня это сочетание) Алексий (Ридигер). Он и стал патриархом и оказался поистине достойным своего жребия.

Новоизбранный патриарх воплощал в себе те качества, которые так ждало увидеть в возрождающейся церкви изголодавшееся за десятилетия духовной советской пустыни общество. Он был интеллигентен и, происходя из обрусевшего остзейского дворянства, даже аристократичен, «старорежимен», как бы обращая мысли к восстановлению нормальной русской жизни.

Патриарх был сдержан, всегда спокоен, дипломатичен, в нем чувствовались отрешенность от мира и глубина, воспринимавшиеся как неотъемлемые черты духовного лидера. И в то же время была несомненна простая и ясная сила характера и сила духа святителя.

Под его руководством Русской церкви надлежало перейти самые тревожные и полные рисков и соблазнов первые годы духовного возрождения Руси. Июль 1991-го – Россия с замиранием сердца следит за возглавляемым патриархом крестным ходом в Дивеево с возвращаемыми в обитель мощами преподобного Серафима Саровского. Вновь, как и в дни прославления преподобного, «среди лета запоют Пасху». И Святейший патриарх – средоточие этого торжества.

Почти сразу за тем – последние судороги коммунизма, окончательное освобождение народа и церкви, но тут же следом и распад СССР по ленинским границам, а значит, и угроза раскола Русской церкви, которая на Украине становится реальностью.

Сперва безумие филаретовщины захватывает многих, но именно твердость и дипломатичность патриарха позволяют локализовать раскол, вернув многих назад в лоно церкви. Вместе со свободой приходит безумное духовное торжище начала 1990-х. На потерявших голову советских людей обрушиваются протестанты, католики, сектанты всех мастей. Страну, казалось, накрывает вал безумных тоталитарных сект – от иеговистов до «Аум Синрике*» и «Белого братства» – и все они нападают на «попов».

Особенно глубоким оказалось сектантское вторжение в Сибири и на Дальнем Востоке. Казалось, что русское православие не выдержит такого натиска и утратит подорванное коммунизмом положение, станет одним из многих элементов в религиозном сектантском море. Но нет, уже к 1997 году сектантское наступление было отбито, на наиболее зловредные оккультные течения наложена анафема, а статус православной церкви укреплен законодательством о традиционных конфессиях.

Не меньше тревог было и во внутрицерковных делах. Зарубежная церковь, охваченная приступом недостойной гордыни, клеймила церковь на родине за грехи (типа сергианства и экуменизма), которые были не виной, а бедой РПЦ, изживаемым церковным организмом тяжким наследием.

Однако прошло 17 лет – и на смену расколу пришло братское воссоединение частей Русской церкви на общей основе верности русской православной традиции.

Постепенно было утишено и шатание многомятежной человеческой мысли, когда в единой церкви соседствовали ультралиберальные и ультраконсервативные течения, причем с тенденцией превращения в секты. Десятки возомнивших о себе младостарцев эксплуатировали неофитскую религиозность своих чад. Удивительное дело – Святейшему патриарху удалось вести церковь избегая крайностей, поистине царским путем, и более любовью, терпением и воспитанием.

И церковный корабль уверенно встал на спокойный, консервативный, но без кликушества, курс, а крайние явления исчерпали себя сами. Якобы «ревнительский» и «ультраправославный» диомидовский раскол, так огорчивший последние годы патриарха, раскрыл с предельной ясностью свою духовную сущность в ходе поддержки его главой украинского Майдана 2014 года. А то, что тот дух, которым руководствуется Русская церковь, – именно консервативный, идущий против безумия века сего и ведущий за собой всю страну, отразилось в деяниях юбилейного архиерейского собора 2000 года, прославившего новомучеников и исповедников российских во главе с царем-мучеником Николаем.

Это было сделано, несмотря на давление множества влиятельных или просто взбалмошенных сил, ненавидевших царя, солидарных с его убийцами и не желавших, чтобы Россия возносила молитвы к своему государю. И тогда же были приняты Основы социальной концепции РПЦ, настоящий консервативно-революционный манифест выступления традиции против либерально-секулярного оскотинивающегося мира, призыв к цивилизационному самостоянию России на основе православия.

Мирополит Кирилл, бывший вдохновителем этого исторического документа, неслучайно еще при жизни был признан, по сути, безальтернативным преемником Святейшего патриарха Алексия. Хранительный и сосредоточивающий консерватизм одного перерос в наступательный традиционализм другого.

Если для кого в России 1990-е годы и впрямь были «святыми девяностыми», то это, конечно, для православных. Все были охвачены энтузиазмом возрождения, увлечены возвращением церквей, открытием приходских школ, формированием общин. Никогда к своей вере люди не относились настолько горячо и всерьез.

И личность Святейшего патриарха Алексия была средоточием этого горения духа. Он придавал ему характер ровного, устойчивого и потому совершающего огромную работу пламени. Ни в чем это не сказалось с такой ясностью, как в установлении новой симфонии церкви и государства.

Казалось, было немыслимо в светском, постсоветском управляемой клептократическими либеральными элитами государстве ожидать его взаимодействия с церковью, мало того, активной помощи ей. И тем не менее патриарху Алексию II с удивительным дипломатическим тактом удалось добиться формирования элитного и общественного консенсуса вокруг принципа: Россия – православная страна, зримым символом чего стало воссоздание в центре Москвы храма Христа Спасителя.

Взаимодействие церкви и государства стало нормой на всех уровнях, и в центре, и на местах. Нравилось это кому-то или нет, но Россия стала ощущать себя православной страной во многом именно потому, что отождествляла себя, свою душу с патриархом.

Не мне судить, был ли патриарх Алексий II святым, – церковь в свое время ответит на этот вопрос. Но то, что он был благословением Божьим православной России, всему русскому народу, ниспосланным в трудный час, и что сквозь смуты и соблазны он вел и вывел нас из рабства безбожия в мир, где вера занимает достойное место в душах людских, – несомненно.

И потому, когда мы вспоминаем нашего усопшего предстоятеля и его удивления достойные деяния, мы исполняем заповедь: «Поминайте наставников ваших».

* Организация (организации) ликвидированы или их деятельность запрещена в РФ

..............