В годовщины, связанные с историей Второй мировой войны, принято задаваться вопросом, как так получилось, что в Германии, европейской стране просвещенного ХХ века, возник такой чудовищный государственный и общественный порядок.
Уровень доверия к власти – самый низкий со времени Майдана и продолжает снижаться
Дискуссии вокруг таких вопросов связаны в первую очередь с тем, что историки, в отличие от химиков или физиков, не могут наблюдать изучаемые ими процессы в лабораторных условиях. Впрочем, при известных допущениях нынешнее время преподносит нам один любопытный с исторической точки зрения масштабный социально-политический эксперимент.
Речь идет об Украине. Ситуация там на настоящий момент, пожалуй, даже хуже, чем в Германии накануне прихода Гитлера к власти. Судите сами.
Во-первых, в стране сильнейший экономический кризис, вызванный в равной мере разрывом традиционных экономических связей, невыгодным соглашением с ЕС, гражданской войной и абсурдными реформами. В стране – бешеный рост цен и тарифов, в то время как уровень доходов людей свалился до уровня африканских стран. В общем, интеграция в Европу проходит немного иначе, чем думалось на Майдане.
Во-вторых, власть, которая, по идее, должна вести страну к выходу из кризиса, сама находится не в лучшем состоянии. Премьер, который завел страну в тупик, отправлен в отставку, но не только не понес политической ответственности, но и сохранил влияние в парламенте.
Новое правительство старательно наступает на заботливо расставленные предшественником грабли. При этом оно, подобно кабинету Тимошенко в 2008–2009 годах, не имеет реального большинства в парламенте.
Новый украинский кабмин старательно наступает на заботливо расставленные предшественником грабли (фото: Михаил Палинчак/РИА «Новости»)
|
Особенно четко проявился кризис власти в ситуации, которая возникла в Закарпатье. Склонный к эпатажу губернатор Москаль подал заявление об отставке, «обидевшись» на то, что правительство через его голову назначает начальника таможни (на самом деле ему просто подошел срок отставки по возрасту, и он решил хлопнуть дверью).
Вместо спокойного решения вопроса премьер затеял истерическую дискуссию в «Фейсбуке», а президент не нашел ничего лучшего, чем поддержать губернатора, указав, что тот реализует его политику, а премьер (глава исполнительной власти) может идти лесом. Это притом что все трое – члены одной команды.
Экономические проблемы и нестабильность власти вызывают кризис доверия к последней. Граждане, даже те, которые скакали на Майдане, разочарованы теми политиками, которых сами же вознесли наверх. Сейчас уровень доверия к власти – самый низкий со времени Майдана и продолжает снижаться.
По данным февральского исследования Социологической группы «Рейтинг», 76% граждан считают, что страна идет в неправильном направлении (наивысший показатель за отраженную в графике пятилетнюю историю наблюдений).
Доверие к президенту Порошенко составляет 17% (в сентябре 2014 года – 55%; Януковичу накануне евромайдана доверяло около четверти украинцев), правительству – 7% (в апреле 2014-го – 52%), Раде – 5% (в апреле 2014-го – 39%; это, кстати, была Рада, избранная еще при Януковиче, а новый, избранный в октябре 2014 года, состав парламента такой поддержки никогда не имел).
Партийно-политическая система пребывает в системном кризисе. В результате зачисток и самодискредитации ряда политических сил в нынешнем парламенте представлены только партии, поддержавшие Майдан. Реальной оппозиции нет. Зато есть партия Яценюка «Народный фронт», не имеющая никакого рейтинга, но обладающая второй по численности фракцией, которая входит в коалицию.
В условиях дискредитации власти и националистической пропаганды украинцы склоняются к поддержке радикальных сил. По данным исследований «Рейтинга», около 50% активных избирателей поддерживают радикально-оппозиционные силы, и лишь около 30% – умеренные (в основном – блок Порошенко и Оппозиционный блок).
Впрочем, лидерами доверия являются относительно умеренные медиафигуры – мэр Львова Андрей Садовый и одесский губернатор Михаил Саакашвили. Да, они действительно умеренные, несмотря на буйный нрав грузинского экс-президента и заметный национализм «Самопомощи» Садового.
Кризис доверия к украинской власти наблюдается не только внутри страны, но и за ее пределами, что особенно болезненно, если учесть, что ее легитимность изначально имела внешнее происхождение. Сейчас от консенсуса внешних игроков, обеспечившего выживаемость киевского режима в 2014–2015 годах, не осталось и следа.
США разочарованы слабой управляемостью новой колонии, а уж назначение правительства олигархического консенсуса вместо оккупационно-технократического – прямой вызов Вашингтону.
ЕС не получил от Украины экономических выгод и вынужден платить за развязанный США украинско-российский конфликт. Перенос на осень обсуждения безвизового режима с Украиной – крайне неприятный сигнал для Киева.
МВФ не дает денег под предлогом недостаточности реформ (кстати, нужные МВФ реформы судебной системы действительно застопорены).
Определенную экономическую поддержку оказывает только Россия, но на уровне «ничего личного, просто бизнес». При этом зависимость России от производственных и транзитных возможностей Украины продолжает сокращаться, а в политическом поле РФ не устает демонстрировать недовольство.В дополнение ко всему этому в стране тотальный кризис идеологии. Попытка президента балансировать между либерализмом и национализмом не устраивает ни либералов, ни националистов. Не решается и вопрос восстановления территориальной целостности, который для современной Украины близок по значимости к вопросу Версальских ограничений для Германии.
В общем, власть на современной Украине может взять каждый. Пока украинскую псевдодемократию спасает отсутствие достаточно популярного и решительного лидера у националистов и фактическое отсутствие вооруженных сил как значимого государственного института.
Однако ухудшение экономической ситуации (очередной резкий рывок цен и тарифов будет осенью) и ослабление власти с неминуемостью ведет к перевороту и приходу к власти людей, значительно более радикальных, чем Порошенко и Гройсман. Вплоть до установления полноценной фашистской диктатуры.
