Чем наша Боярская Дума хуже современных парламентов?

Год уже почти подходит к концу, и за чередой стремительно развивающихся событий мы совсем забыли о двух важных для мировой истории круглых датах. Именно в этом году исполняется 800 лет со дня появления первой в мире конституции и 750 лет со дня появления первого в мире парламента.

Дума – от слова «думать», а парламент – от слова «говорить

И то и другое произошло в одной стране. Но как вы думаете, в какой?.. Оказывается, именно в той стране, в которой сейчас конституции как таковой нет – в Англии.

В 1215 году король Иоанн Безземельный, правление которого было крайне неудачным – страна потеряла почти все свои французские владения – подписал «Великую хартию вольностей» (Magna Carta): историки называют ее первой в мире конституцией. Была впервые предпринята попытка подчинить короля закону.

Власть монарха ограничивалась в судебной и налоговой сферах, а для наблюдения за действиями короля учреждался комитет из 25 баронов. Одним словом, олигархия в средневековом варианте.

В 1265 году, при Генрихе III, сыне Иоанна Безземельного, в Англии возник первый в мире парламент – первоначально в виде высшей судебной инстанции, которая позже трансформировалась в палату лордов.

С тех пор история Англии изобилует примерами противоборства короля и парламента. Король Карл I, правивший в XVII веке, не хотел делиться властью с парламентом, за что поплатился жизнью на эшафоте. Хотя, собственно, с чего ему было ей делиться – он же король. Однако оказалось, что у короля попросту не было денег на войны с соседними государствами и на то, чтобы собрать армию для подавления внутренних восстаний.

Ситуация странная. В таких случаях король был вынужден обращаться к парламенту. А парламент состоял из представителей «новых помещиков» и буржуазии и действовал в их интересах. И он даже не собирался давать всю полноту власти королю. Сначала принял «Великую ремонстрацию», резко ограничивавшую королевскую власть, а впоследствии палата общин постановила, что если король не созывает парламент в течение трех лет, то парламент имеет право собраться сам, без королевского разрешения.

#{smallinfographicright=760486}Так называемый Долгий парламент предъявил королю требования, чтобы господствующая в государстве церковь подчинялась не королю, а парламенту (читай, крупным промышленникам и землевладельцам), и чтобы министры были ответственны перед парламентом, то есть выходили в отставку, если парламент отвергнет их мероприятия.

Другой король, Яков II, продолжил бороться с парламентом. В результате через три года он был свергнут, и те, с кем он боролся, призвали на помощь правителя Нидерландов Вильгельма Оранского с его войском. Парламент провозгласил его английским королем (причем Вильгельм остался в то же время и правителем Нидерландов) и заставил нового английского короля Вильгельма III подписать «Билль о правах».

По этому закону подати и другие денежные сборы мог устанавливать только парламент. Вопросы о наборе армии и отпуске денег на ее содержание решал тоже парламент. Иначе говоря, устанавливалось, что важнейшие вопросы должен решать не король, а парламент.

Еще более ослабил королевскую власть закон о престолонаследии 1701 года, по которому после Вильгельма престол должен был перейти к князькам из Ганновера, маленького немецкого княжества. Этим же законом было установлено, что решения короля получают силу только в том случае, если на документе имеется подпись премьер-министра.

Все министры были обязаны проводить в жизнь решения парламента. В дальнейшем установился такой порядок: в случае несогласия с этими решениями министр уходил в отставку. Реальная власть окончательно перешла от короля к парламенту.

Место в палате общин мог купить каждый богатый человек. Купив одно из обезлюдевших «гнилых» местечек, его собственник приобретал вместе с ним место в парламенте. Продажными были не только места в парламенте, но и сами депутаты, проводившие дела за взятки и вымогавшие у министров подачки за поддержку кабинета.

Английская модель государственного устройства, сложившаяся с тех времен и позже, с ростом Британской империи, распространившаяся по всему миру – отсутствие реальной власти у короля и сильные позиции парламента, представляющего аристократию и финансовые элиты.

Обладает ли сегодня британская королева реальной властью – вопрос дискуссионный, хотя таких полномочий нет, пожалуй, ни у одного главы государства в мире. 

Сегодня английская модель политического устройства – хотя и не совсем понятно, на каком основании – принята в той или иной форме почти в каждой стране. И похоже, что мало кто задумывается над тем, насколько эта модель себя оправдывает и насколько она приемлема, насколько вообще нужна именно в его стране, обладающей своими традициями и своей культурой.

Западная, в первую очередь англосаксонская, модель политического устройства успешна вовсе не потому, что она идеальна по своей форме и содержанию, а потому, что центральные банки этих стран могут создавать валюту, не подкрепленную реальным содержанием.

Русская модель, наоборот, подразумевает полноту власти у главы государства и подчиненную роль совещательного органа (парламента). Наша Боярская Дума исторически была советом мудрых людей (бояре, по Татищеву, – «мудрые головы»), советом старейшин. Так было и во многих других древних культурах, и в самой Англии, где когда-то существовал витенагемот, буквально – «собрание мудрых людей», послуживший прообразом парламента.

Между советом мудрых, опытных людей и представителями интересов крупного промышленного и финансового капитала, согласитесь, существует большая разница. Первые думают головой и имеют целью заботу о благосостоянии народа и процветании государства, вторые думают кошельком своих хозяев и заботятся об их интересах под видом заботы о народе.

Чем наша Боярская Дума была хуже современных парламентов? Дума, по крайней мере, от слова «думать», а парламент – от слова «говорить». Боярская Дума имела функции совещательного органа и не оспаривала власть царя, а в Англии парламент контролировал действия короля.

Сегодня английский парламент обладает большой властью. Он фактически осуществляет контроль за деятельностью правительства, которое несет коллективную ответственность перед парламентом, и может потребовать отставки того или иного министра.

Высшая судебная инстанция Великобритании – судебная коллегия палаты лордов, состоящая из лорда-канцлера и судебных лордов. Высшим судебным должностным лицом является лорд-канцлер, он же глава совета правительства по правовым вопросам и спикер палаты лордов. В Апелляционный суд входят лорд-канцлер, бывшие лорды-канцлеры, лорд – главный судья, а также до 18 лордов – апелляционных судей.

Таким образом, парламент сосредотачивает в себе нити управления тремя ветвями власти.

Если считалось, что король или наш русский царь представлял власть от Бога, был его наместником на земле, то чью власть представляют наследные лорды и члены парламента в западных странах? Банкиров и владельцев корпораций?.. Впрочем, у них слова «господь» и «лорд» пишутся и звучат одинаково.

Король – исторический наследник титула князя или воеводы – был нужен аристократии и олигархической верхушке для прикрытия своего реального управления и в качестве козла отпущения для перекладывания на него вины за свои ошибки. В русской же истории у царя были совсем другие функции – это был самодержный правитель, получивший власть от Бога.

И разве должны были им управлять люди, которым разными путями удалось набить свои карманы большим количеством денег? А купечество у нас стояло на иерархической лестнице ниже дворянства – государевых слуг. Дело даже не в титуле главы государства – царь, генсек или президент, а в том, какими реальными полномочиями он обладает. Просто у них там своя модель, а у нас своя.

Когда в нашей Думе целые фракции блокируют законопроект о национализации Центрального банка, то в чьих интересах они действуют? Или когда депутаты не могут в должной форме принять изменения, ужесточающие наказание за сепаратизм, когда тянут с рассмотрением законопроекта о защите прав потребителей и указании цены товара не за упаковку, а за литр, килограмм и т. д.?

И это лишь немногие примеры. Конечно, говорить о том, что нам вообще не нужна Дума в ее нынешнем виде, нецелесообразно, но вот как сделать так, чтобы в нее входили только те, кто радеет о благе народа, а не о финансовых интересах своих спонсоров – вопрос актуальный. Ситуация эта проистекает из того, что само понятие партии обязано своим происхождением объединению некой группы людей для реализации через парламент своих интересов, а вовсе не интересов простого народа.

Что же касается конституции, 800-летие которой мы отмечаем в этом году, то, если вспомнить историю ее появления в нашем государстве, мы обнаружим, что в начале XX века, когда в отдельных либерально-революционных кругах активно велись разговоры о необходимости ее принятия, в других кругах она воспринималась совершенно иначе – как фактор, который существенно ограничит власть государя и приведет в итоге к низвержению исторически сложившейся формы русской государственной власти.

Если изучить, например, переписку Николая II и Александры Федоровны накануне и после «отречения», то последняя не раз высказывает свое негативное отношение к конституции, которую полагает ограничивающей самодержавие, данное Богом, или сравнивает с «ужасом».

Наконец, у той же Великобритании конституции как таковой фактически нет, есть всего лишь совокупность законодательных актов разных эпох начиная с 1215 года. Такое положение вещей фактически подразумевает огромный простор для действий как внутри, так и вовне государства.

Времена идут, но очень многое остается наследием прошлых лет, и люди далеко не всегда склонны думать над тем, откуда проистекает существующее положение вещей. Многие явления не вечны, а появились когда-то, и мыслящий человек может задуматься об их реальном предназначении и способах усовершенствования с учетом новых реалий.