82 процента всех пожертвований, которые делаются на территории России, собираются именно в Москве, поэтому столичным НКО в некоторой степени легче, чем НКО, работающим в регионах. Тем не менее назвать ситуацию благополучной нельзя.
Ненормально, когда НКО прикрывают собой какую-то социальную дыру
Начнем с того, что в России неверно трактуется сам принцип работы НКО. У нас они преимущественно работают там, где уже образовались большие бреши, которые не в состоянии закрыть госсектор.
И это очень плохо. Это ненормально, когда НКО прикрывают собой какую-то социальную дыру. Мы должны действовать на развитие социального сектора, а не пытаться «держать его на плаву».
Из-за того, что благотворительность вынуждена латать бреши, власти, в свою очередь, могут позволить себе игнорировать и не признавать наличие у себя проблем.
Поэтому взаимодействие с благотворительными организациями остается достаточно формальным: с НКО ведут диалог, приглашают в многочисленные и зачастую бесполезные общественные советы, но полномочиями не наделяют и к процессу принятия решений не допускают. В результате появляется множество проблем.
Например, дублирование функций порождает неразумное расходование как бюджетных, так и благотворительных средств. Иногда складывается такая ситуация: мы оперативно покупаем некое медоборудование для больного ребенка, а через три месяца уже в штатном порядке аналогичное оборудование его семье предоставляет профильное ведомство.
Деньги потрачены дважды, хотя можно было избежать такой ситуации, если бы горизонтальные связи между ведомствами, а также их взаимодействие с НКО были налажены более эффективно.
Общественная площадка, которую организует Московский штаб ОНФ, станет в любом случае востребованным начинанием, а то, насколько она будет эффективна, покажет наша совместная работа на предстоящей конференции и после нее. Сегодня действительно есть целый ряд проблем, требующих решения, и у ОНФ имеются механизмы воздействия, которых сегодня не хватает НКО.
Важно, чтобы по итогам совместной работы был определен ряд общественных организаций, которые всеми признавались бы как эксперты в той или иной области и привлекались еще на этапе принятия решения, а не на этапе его выполнения.
К НКО действительно надо прислушиваться, ведь зачастую мы больше образованны и осведомлены по этим вопросам, мы ближе «к земле» и лучше понимаем происходящее, чем руководство госучреждений, которое предпочитает «рапортовать» начальству о том, что все хорошо.
Надеюсь, что будут выработаны конкретные механизмы, которые позволят изменить положение и развернуть НКО в сторону работы на развитие соцсектора.
