За майданными погромами и отчаянными попытками киевской хунты выжить на второй план в сообщениях СМИ отошла церковная ситуация. На самом деле то, что происходит в Украинской православной церкви Московского патриархата, для нас важно. И последствия церковной катастрофы на Украине могут оказаться более «долгоиграющими», как последствия любых церковных нестроений. Ибо одно дело – раны на теле, а другое – на сердце.
1
Когда был запущен процесс возвращения Крыма России, епископ Львовский и Галицкий Филарет почти напрямую обвинил Россию в перевороте на Украине
Начиная об этом разговор, необходимо с горечью констатировать следующее. Если пути законно избранной киевской власти и власти в России не разошлись, а, наоборот, окрепли и тем самым и без того нелегитимную власть банды превратили в карикатуру, то руководство УПЦ МП повело себя совершенно иначе.
В день бандеровского переворота Всеукраинский совет церквей и религиозных организаций (ВСЦиРО) не без участия руководства УПЦ МП заявил, что осуждает «любую дискуссию по поводу возможного разделения Украины и любые попытки сепаратизма, несущие угрозу единству и территориальной целостности Украины».
То есть УПЦ МП де-факто признает власть банды погромщиков и выступает против регионов (прежде всего Крыма), которые с этой бандой ни о чем не договаривались. Мало того, Синод УПЦ МП выпустил заявление, где осудил «преступные действия» власти Януковича, что придало картине недостающую завершенность.
Еще через несколько дней Всеукраинский совет церквей и религиозных организаций (ВСЦиРО) назвал власть бандитов «легитимной». То есть признание состоялось окончательно.
А сказав «А», нужно говорить и «Б». Поэтому неудивительно, что в очередном заявлении ВСЦиРО говорится о вине России за «возможные непоправимые последствия военного конфликта на украинской земле» и содержится открытое «признание легитимности сформированных Верховной радой Украины органов государственной власти и назначенных председателем Верховной рады Украины, и.о. президента Украины А. Турчиновым и правительством Украины должностных лиц».
2
Когда же Путин решил защитить Крым и русских на Украине от провокаций банды и поддержать желание 97 процентов населения Крыма вернуться в Россию, митрополит Онуфрий сначала написал гневное письмо патриарху Кириллу (а руководитель информационно-просветительского отдела УПЦ МП Коваленко вообще заявил, что «ни одного политического заявления патриарха Кирилла мы не воспримем, если он одобрит агрессию России... Я... буду поддерживать независимость Украины»), а потом Путину, в котором повторил те бродячие штампы, которые уже были хорошо отработаны на Майдане.
А когда был запущен процесс возвращения Крыма России, епископ Львовский и Галицкий Филарет почти напрямую обвинил Россию в перевороте на Украине.
Эти чисто политические диатрибы были сразу же оценены раскольниками-филаретовцами (никем не признанная самостийная так называемая Украинская православная церковь Киевского патриархата, управляемая анафематствованным монахом Филаретом), которые немедленно предложили УПЦ МП «отбросить все прежние обиды» и начать объединяться «в единую поместную Православную церковь», коей сразу обещали признание со стороны Константинополя.
При этом сразу было оговорено, что «входить под власть Московского патриарха мы не будем, что бы он нам ни обещал». То есть Московский патриархат должен входить к раскольникам. Хотя, как говорил знаменитый мхатовец Б. Ливанов, когда его пригласили в художественную часть театра, «художественное целое не может входить в художественную часть». Невзирая на это, художественное целое УПЦ МП выразило готовность именно к такому развитию событий.
Была образована целая комиссия для диалога с анафематствованными раскольниками (включая некую Украинскую Автокефальную церковь), хотя это полностью противоречит канонам. «Освященный Архиерейский Собор, радея о заблудших, вовлеченных в раскол бывшим монахом Филаретом, напоминает всем, дерзающим иметь с ним общение в молитвах, о том, что по святым канонам и они, в случае если не прервут такового общения, подлежат отлучению от Церкви. В 88-м правиле святитель Василий Великий, обращаясь к запрещенному им в служении пресвитеру Григорию, предостерегает: «Аще же, не исправив себя, дерзнешь коснутися священнодействия: то будешь анафема пред всем народом, и приемлющие тебя будут отлучены от всея Церкви».
Отлученный в одной церкви не может быть принимаем в общение другой (21-е Правило Собора Халкидонского и 8-е Собора Карфагенского). 10-е Апостольское правило говорит прямо: «Если кто помолится с отлученным от церковного общения, хотя бы и в доме, да будет отлучен», а 45-е правило гласит: «Епископ, пресвитер или диакон, помолившийся с еретиками, да будет отлучен! Если же позволит им совершать что-либо как служителям Церкви, да будет низвергнут».
С Филарета и его последователей, как известно, анафемы никто не снимал. Зато, например, Амстердамская экуменическая «Декларация религиозной свободы» (1948 г.) утверждает, что «каждый имеет право определять свою веру» и «каждое лицо имеет право общаться с другими (лицами)... в религиозных целях».
Интересно смещаются акценты в религиозном поле Украины. Возможно, конечно, что они всегда таковыми и были. И хотя в своем обращении к епископату, духовенству, монашеству и мирянам Синод УПЦ МП на словах отметил, что «любые отклонения от церковных канонов недопустимы», эти отклонения на деле были обозначены самим фактом готовности диалога с раскольниками.
Власти УПЦ МП можно понять, если обратить внимание на то, что они активно переносят в церковную жизнь политические реалии. Поэтому они и считают, что договор между разными политическим сторонами и Церквями, одна из которых безблагодатная, а другая нет, примерно одно и то же.
На самом деле нет. Если за столом политических переговоров можно с трудом отринуть человеческое отвращение и предубежденность, то безблагодатность и отлученность отринуть и не принять во внимание нельзя.
Яркость картине придает то обстоятельство, что, «по церковным слухам, большинство епископов сошлись во мнении, что Майдан расценит отказ от «диалога» исключительно негативно, что подорвет авторитет УПЦ МП в стране».
То есть совестью и церковным голосом епископов УПЦ МП стал Майдан. Именно он, то есть, говоря церковным языком, «самочинное сборище» бомжей, шпаны, погромщиков и бездельников, подсказывает теперь «соборному разуму Церкви» необходимые решения.
3
А теперь вспомним, сколько усилий приложил покойный патриарх Алексий и нынешний Кирилл для того, чтобы уврачевать все раны, нанесенные расколами на Украине.
Тяжелейший визит на Украину патриарха Алексия, когда были и провокации и оскорбления, судя по всему, приблизил его кончину. А нынешний святейший патриарх сделал своей обязанностью ежегодные летние визиты на Украину, чтобы поддержать и укрепить Украинскую православную церковь Московского патриархата перед лицом тех политических (со стороны проамериканских властей) и церковных вызовов (со стороны Константинополя и раскольников), с которыми ей приходилось постоянно сталкиваться в условиях фактического отсутствия руководителя.
Нет никакого сомнения в том, что если бы не эти усилия, то УПЦ МП давно бы растащили и рассеяли самые разные политические, церковные и околоцерковные силы. Однако, как мы сегодня видим, эти усилия глав Русской православной церкви оценены не были.
Руководители УПЦ МП искренне считают (и здесь мы вновь возвращаемся к чисто политическим заблуждениям, которые сегодня помрачили соборный разум Украинской церкви), что, как и самозванцы Турчинов и Яценюк, они сегодня вполне самостоятельны в принятии решений и у них достаточно сил, чтобы стать независимыми фигурами, с которыми будут считаться.
Почему это происходит? Неужели потому, что руководство УПЦ МП боится преследований и гонений со стороны бандеровцев? Данный резон вполне приемлем для гражданских лиц, лишь отчасти и на определенных условиях приемлем для военных и совсем не приемлем для епископата, монашествующих и духовенства.
Хотя бы потому, что Господь был гоним и распинаем, потому, что сонмы мучеников первых веков и последнего столетия всей своей жизнью опровергают этот тезис.
Апостол Петр писал: «Но как вы участвуете в Христовых страданиях, радуйтесь, да и в явление славы Его возрадуетесь и восторжествуете. Если злословят вас за имя Христово, то вы блаженны, ибо Дух славы, Дух Божий почивает на вас: теми Он хулится, а вами прославляется. Только бы не пострадал кто из вас, как убийца, или вор, или злодей, или как посягающий на чужое. А если как Христианин, то не стыдись, но прославляй Бога за такую участь» (1 Пет. 13-16).
«Но если «люди Церкви» начинают бояться гонений, страданий и смерти, то есть того, что в христианской традиции есть мера любви Божией, того, чем отворяется небо, проверяется сам человек и его ближние, что делает жизнь подлинной, то эти люди обречены вместе с тем, что они именуют «церковью». Это значит, что они так и не получили главный дар Христа – свободу от страха смерти, то есть самую великую из всех земных свобод, которые Он дал нам. Значит, эти люди никуда не могут привести своих прихожан, свою паству, они те самые «вожди слепые, которые сами не входят и другим войти не допускают» (Мф.15:14).
4
Возможно, есть и другие причины. Напомним, что все 20 с лишним лет после распада СССР УПЦ МП была самой большой церковью Украины (44 епархии, 170 монастырей, 20 учебных заведений, 34 братства). Однако развитие и становление УПЦ МП проходило в несколько иных условиях, нежели становление Русской православной церкви Московского патриархата.
И прежде всего из-за влияния двух факторов – гипертрофированного стремления «незалежной» Украины к самостийности и борьбы с раскольничьими самосвятными «церквями», которые (в отличие от России) активно поддерживали федеральные и региональные руководители Украины. Ющенко, например, активно поддерживал филаретовскую УПЦ КП.
В результате «незалежные настроения» активно проникали в Церковь, и чисто политическая идея «независимости» от Москвы, считавшаяся отличительным признаком передовых взглядов, стала одной из идей руководства УПЦ МП. А широкая свобода раскольников в своих политических и духовных пристрастиях, выражавшаяся в самых разных формах – от «футбольных Богоматерей» до сакрализации нацистов и националистов – привела к тому, что и среди руководства УПЦ МП не стало единства в вопросах поддержки или отрицания тех или иных культурных, религиозных и политических фигур.
Ведь нет никакого сомнения в том, что на бытовом, неофициальном уровне контакты духовенства и епископата УПЦ МП и филаретовцев, безусловно, были и, скорее всего, были весьма доверительными. Кроме того, эти контакты укреплялись и в иных формах.
На Украине, в отличие от России, отлученному или запрещенному УПЦ МП священнослужителю всегда есть куда бежать. А именно к филаретовцам. И наоборот. Таким образом, происходит диффузия взглядов.
Кроме того, большое количество людей (особенно если надо, например, отпеть покойника или совершить освящение квартиры, машины) не слишком разборчивы в юрисдикциях Церквей, и поэтому могут заказать молебен в УПЦ МП, а отпеть покойника у филаретовцев. Последние, кстати, именно поэтому часто служат в храмах при кладбищах.
***
Таким образом, три основные причины – обмирщение (выражающееся в боязни пострадать), политизация и примиренческие позиции в отношении раскольников – привели УПЦ МП к конфронтации с руководством Русской православной церкви и продемонстрировали готовность к расколу ради химерической «самостийности».
Становится очевидным, что признание руководством УПЦ МП сегодняшней бандитской власти Киева (которой завтра не будет или она полностью изменит взгляды, попытается понравиться России и пр.) делают ее полностью зависимыми от политической конъюнктуры и являются самым верным признаком того, что ее ослабление, раскол и дальнейшее дробление неизбежны.Филиппинский кардинал Сим точно сказал, что «как только Церковь вступает в «политический брак» с одной из политических сил, в следующем поколении она может остаться «вдовой»». Все условия для такого «вдовства» руководством УПЦ МП уже созданы, хотя не может не радовать, что некоторые руководители УПЦ МП это сознают.
Так, митрополит Александр (Дробинко) заявил, что, «искусившись призраком «огосударствления церкви», мы закрывали глаза на политическую агитацию в храмах и пытались соединить несоединимое: Божье и кесарево...Близость ко власти настолько ослепила некоторым глаза, что они не постыдились провести кощунственную аналогию между Божественным Страдальцем-Христом и земным правителем, от которого, напуганные его агрессией, каждый день убегали соратники...»
Возможно, все обойдется. Но как бы там ни было, для всех остальных эта история должна стать поучительным примером того, к чему приводит «сердечное отступничество» и политизация Церкви.
Источник: Блог Бориса Якеменко
