С 1 июля Москва официально стала «Большой»: проект по расширению столицы вступил в законную силу. Решение, увеличивающее площадь города в 2,35 раза, в прессе нередко называют «беспрецедентным». На самом деле это не так. В истории Москвы полвека назад уже был прецедент, когда площадь города единым росчерком пера была увеличена более чем в 2,3 раза. И о последствиях этой меры мы имеем возможность судить, наблюдая современную ситуацию в городе.
Через три десятилетия окажется, что 30-миллионной Москве тесно уже в новых границах
В 1960 году Москва выросла с 379,4 до 886,5 кв. км. В состав мегаполиса были включены несколько десятков городов, рабочих поселков, сел и деревень, названия которых сегодня у нас прочно ассоциируются с районами города (Кунцево, Нагатино, Очаково, Тушино и т.д.). При этом прибавка населения составила 515 тыс. человек – вдвое больше, чем предполагает текущее расширение Москвы. Средняя плотность населения города после расширения упала более чем вдвое (примерно с 13 тыс. до 6 тыс. на кв. км.). Сегодня, по прошествии полувека, мы можем уверенно сказать, чем кончается для Москвы директивное, «площадное» увеличение размеров в кратное число раз. Москва просто «продублировала» себя в отведенном ей пространстве и «залила» его населением под завязку. Население города, по официальным данным, с тех пор более чем удвоилось, а по неофициальным – утроилось. Плотность населения города практически вернулась к прежнему значению. Есть ли у нас сегодня основания полагать, что новая попытка кратного расширения Москвы приведет к каким-то иным результатам?
Та же тенденция обнаруживается, если проследить за ростом города с начала XX века. В 1901 году территория Москвы составляла 91,6 кв. км, население – 1,08 млн человек, с плотностью около 12 тыс. чел. на кв. км, близкой к нынешнему значению. С тех пор и площадь, и население города увеличились более чем в 10 раз, а средняя плотность населения, несмотря на многочисленные приращения территории, с годами стремилась к тому же значению, несмотря на изменение характера городской застройки и жизненных стандартов москвичей. Максимальной плотности населения (от 14 до 17 тыс. чел. на кв. км.) Москва в прошлом достигала трижды: перед революцией, перед Великой Отечественной войной и накануне масштабного расширения в 1960 году. В историческом контексте нынешнее «беспрецедентное» расширение города предстает всего лишь новым циклом векового процесса.
#{smallinfographicright=504944}Эта вековая тенденция во многом объясняется «площадным» характером расширения Москвы. Присоединенные к городу пустующие пространства неизбежно воспринимаются как «пустыри» и «нерационально используемые площади», что провоцирует их тотальную застройку. Конечно, нынешние руководители намерены этого избежать, заявляют о принципиально ином подходе к освоению новой территории, о малоэтажном строительстве и т.п. Вопрос в том, сколько лет городские власти сумеют продержаться в рамках этих самоограничений. Кто может поручиться, что через 10–15 лет новая генерация московской элиты не отбросит все эти благие пожелания в сторону, как противоречащие более насущным нуждам города, и не начнет сплошь застраивать эти территории типовыми спальными микрорайонами? А еще через три десятилетия окажется, что 30-миллионной Москве тесно уже в новых границах.
В наше время дополнительным фактором, провоцирующим воспроизводство этого замкнутого круга, является инвестиционный спрос на московскую недвижимость. Для людей с достатком, живущих за пределами Москвы, московские квартиры являются привлекательным объектом для вложения средств. А если есть спрос, то появится и предложение: соблазн отдать под «инвестиционную застройку» огромные новые территории может оказаться непреодолимым. Инвестиционный спрос на жилье опасен тем, что никак не привязан к экономике города и не слишком требователен к инфраструктуре. Можно строить, не заботясь о рабочих местах для нового населения, об удобстве транспортных коммуникаций и т.п. Но в конечном итоге, пусть с отсрочкой, квартиры будут заселены, и все эти проблемы встанут предельно остро, как раз тогда, когда свободного пространства для их решения уже не останется.
При этом нужно учитывать, что покупка жилья в Москве представителями регионального среднего класса редко бывает чисто инвестиционной. Семья может отправить в Москву детей для учебы в вузе или, наоборот, заселить на пустующую жилплощадь своих стариков. В обоих случаях увеличивается доля непроизводительного населения города, для обслуживания потребностей которого понадобятся новые армии трудовых мигрантов. Последние, в свою очередь, будут стимулировать спрос на доступное жилье, и уж их-то вряд ли станут расселять в малоэтажных элитных домах. В итоге относительно благополучные анклавы будут окружены морем дешевых трущоб и этнических кварталов, а социально-демографическая обстановка в новых районах города будет еще более контрастной и неблагополучной, чем сегодня.
Можно ли как-то остановить «замкнутый круг» разрастания Москвы? Для этого придется отказаться от «площадной» концепции расширения города. К мегаполису должны присоединяться не «площади», а «точки» – города-спутники, изначально выстроенные под определенный экономический запрос. При строительстве этих городов предложение рабочих мест должно предшествовать жилой застройке, причем характер новых вакансий должен четко соответствовать потребностям уже существующего населения Москвы. Тогда территориальное расширение города будет сопровождаться «разуплотнением» центральных районов, а не «высасыванием» населения из других регионов России и ближнего зарубежья.
Специально для газеты ВЗГЛЯД
