Илья Ломакин-Румянцев: Треть пути прошли

– Илья Вадимович, массовые отзывы лицензий сказываются на развитии страхового рынка?
– Степень развития российского страхового рынка адекватна общеэкономическому положению в стране. Если серьезно посмотреть на эту формулу, то вы заметите, что в ней изложена очень простая, но правильная мысль: «Страхование – это всегда производная от тех процессов, которые происходят в стране».

Есть доходы у предприятий – они думают о сохранении своих активов. Нет доходов – не думают

Высокая инфляция – снижаются темпы развития страхования. Снижается инфляция – развивается страхование. Есть доходы у предприятий – они думают о сохранении своих активов. Нет доходов – не думают.

Увеличивается горизонт планирования, способность выстраивать долгосрочную стратегию – компании и люди начинают обращаться к страховщикам. Если они живут сегодняшним днем, у них основная задача – ночь простоять да день продержаться, то страхование им вообще не нужно.

Сейчас сложилась очень позитивная ситуация и страхование развивается динамично, темпы роста в классических видах страхования превышают 20% годовых. Одновременно происходит резкое снижение в тех секторах страхования, которые эксперты обычно связывают с различного рода схемами налоговой оптимизации. Объемы страхования жизни упали в шесть раз – почти со 150 млрд. долларов до 25 млрд. долларов. Когда-то страхование жизни занимало почти 50% всего объема страхового рынка в России. Сейчас это незначительный сегмент. И этот процесс будет продолжаться. Думаю, что к концу года объем этого сектора сократится до 16 млрд. долларов. И на мой взгляд, этот объем весьма близок к объему рынка собственно классического страхования жизни в России.

– Будут ли приняты законы, напрямую запрещающие «схемное» страхование?
– Оно и сейчас не особо поощряется. Запрещены притворные сделки. Запрещено страхование противоправных действий. Да и в явном виде есть запрещение «схемного» страхования, так как размер страховой премии по закону должен быть адекватен размеру риска страхуемого события. Все схемы основаны на том, что деньги попадают к страховщику, а величина страховки неадекватна ответственности, принимаемой на себя страховщиком. Затем эти деньги уходят путем перестрахования в различные места, где они могут обналичиваться или обращаться в какие-то активы. Ключевой вопрос в том, кто окажется более упрямым, – налоговики, представители МВД и наша служба или страховщики.

– Но на Западе «схемное» страхование не запрещено и составляет большую долю рынка.
– Нам тоже нравится такое отношение, особенно в связи с недавним скандалом вокруг крупнейшей международной страховой компании AIG, после которого она была вынуждена заплатить 1,5 млрд. долларов только штрафа. Именно поэтому мы считаем, что страховщики могут оказывать различные услуги, в том числе и по улучшению баланса своего клиента. Только не надо показывать их как страховые услуги. Если это сделать именно так, то такие услуги автоматически выйдут из-под того налогового режима, который существует у страховщиков. Страховщик не платит НДС с премий и компенсаций. Поэтому если страховая компания хочет оказать своему клиенту услуги по улучшению баланса, пусть оказывает, но только в другом налоговом режиме, заплатив НДС. Но страховщикам это не интересно. И на Западе такого рода схемы не запрещены только потому, что для них тоже существует свой, отдельный от классического страхования налоговый режим. Вопрос в том, насколько хорошо государство умеет управлять финансовыми потоками, проходящими через это страхование.

В каких-то случаях государство действительно может быть заинтересовано в стимулировании направления части средств страхователей на решение стратегических задач. В качестве примера можно привести часть из бюджетного послания президента, где он заявил о необходимости распространить налоговые вычеты из подоходного налога граждан не только на расходы на медицинские услуги, но и на медицинскую страховку.

Руководитель федеральной службы Илья Ломакин-Румянцев (фото ИТАР-ТАСС)

Такая оптимизация заслуживает всяческого поощрения и поддержки. Дело в том, что у нас выпадает из-под государственной опеки работоспособный слой населения, а основное расходы здравоохранения приходятся на долю детей и стариков. Работоспособное население почти не обращается к врачам, так как чувствует себя, в общем-то, неплохо. Но члены этой прослойки забывают о необходимости проходить ежегодные медицинские осмотры. С помощью медицинского страхования, за счет средств предприятий, при правильном налогообложении, мы могли бы возродить систему профилактических осмотров, диспансеризаций, ранней диагностики заболеваний, которая бы сохраняла потенциал здоровья самой креативной и производительной части населения.

В этом случае страховщики помогают оптимизировать налоги предпринимателям, однако не в своекорыстных целях, а для решения государственных социально-значимых задач. Однако если под видом этой задачи будут решаться другие задачи, например снижение ЕСН или снижение налога на прибыль предприятий, тогда у нас возникнут вопросы. Поэтому всегда нужно проводить различие между целями оптимизации. Если в качестве цели оптимизации выступает строительство очередной виллы, то непонятно, зачем государству поощрять это.

– Планируется ли вводить новые обязательные виды страхования, помимо уже существующих ОСАГО, ОМС и обязательного страхования особо опасных объектов?
– По мере осознания того, что нам нужна устойчивая экономическая среда, количество видов обязательного страхования профессиональной ответственности будет увеличиваться. По нашим оценкам, объем обязательных видов страхования сегодня чрезвычайно далек от того уровня, который обеспечивает бесперебойные хозяйственные связи. Это касается не только отношений между крупными корпорациями, но обычных бытовых услуг. Слесарь сделал свою работу некачественно, квартиру залило, а получить компенсацию в надлежащем объеме получить не удается. Безусловно, деятельность такого рода должна быть застрахована.

И это касается не только служб ЖКХ. Это касается и врачей, риэлтеров, и оценщиков. Страховать профессиональную ответственность нужно тем специалистам, чья деятельность может привести к значимому ущербу, при этом практически не существует никаких механизмов, никаких серьезных финансовых гарантий того, что эти риэлтеры, водопроводчики и подобные им смогут самостоятельно компенсировать нанесенный ущерб.

– Помимо профессиональной ответственности существуют более сложные промышленные риски, обычно в этом сегменте работают страховые брокеры. Насколько, с вашей точки зрения, развит институт страховых брокеров в России?
– По нашей оценке, в России сейчас около 1300 страховых брокеров.

Однако в России этот рынок не очень развит. Частично в этом виновно законодательство, которое недостаточно точно определяет обязанности брокера, его полномочия, его ответственность и адекватный налоговый режим их деятельности. Для того чтобы брокер стал полноценным представителем клиента и работал бы не только в момент продажи ему полиса, а отслеживал бы всю историю этого полиса вплоть до урегулирования последнего рубля убытков, оказывая в том числе и юридическую поддержку клиенту, требуются серьезные поправки в законодательство. Надеюсь, что они появятся, потому что для надзора было бы чрезвычайно важно, чтобы на стороне клиента появился квалифицированный профессиональный участник рынка.

– Какие конкретно поправки должны быть внесены в законодательство, на ваш взгляд?
– Сегодня со страховых премий НДС не выплачивается. Однако если вы попробуете передать эту премию страховщику через брокера, налоговые органы потребуют уплатить НДС, причем не только с платы за услуги брокеру, но и с самой премии. НДС придется заплатить со всей суммы. Входящего НДС у брокера не будет, поэтому он не сможет компенсировать уплату этих налогов. И это касается не только брокеров. Если мы хотим, чтобы инфраструктура страхового рынка развивалась, необходимо для всех участников этого рынка установить единый налоговый режим, который позволил бы всем плодотворно сотрудничать.

Кроме того, необходимо определить содержание договора брокера и клиента. Сейчас в законе об этом не сказано и двух слов. Там сказано лишь, что брокер может представлять интересы страхователя или страховщика, но не того и другого одновременно. Однако в законе конкретно не определено, в чем же состоит это представление интересов и за что брокер несет ответственность. Необходимо указать, что брокер не просто может, а обязан сопровождать клиента на всех этапах взаимодействия последнего со страховщиком, и тем более во время урегулирования случаев страхового возмещения. Тогда станет понятно, что брокер должен делать.

Так же плохо определен вопрос профессиональной ответственности брокеров, как это сделано во многих странах. По меньшей мере дважды во время проведения брокером операций по исполнению договора с клиентом на нем «повисает» очень серьезная финансовая ответственность. В момент передачи страховой премии от клиента страховщику и во время передачи страхового возмещения от страховщика клиенту.

Государство обязывает всех автомобилистов отдавать деньги страховщику (фото ИТАР-ТАСС)

– Требует ли дополнительного регулирования перестрахование?
– У некоторых экспертов иногда проскальзывает мнение, что перестрахование на 90% работает на оптимизацию налогов. Но я с этим согласиться не могу. Классическое страхование развивается достаточно динамично, соответственно, классическое перестрахование существует и растет. По преимуществу большие серьезные компании не опускаются до участия в налоговых схемах, так как сиюминутная выгода сегодня завтра может обернуться потерей лицензии, что нанесет компании непоправимый ущерб. Хотя, безусловно, проблемы и в этом сегменте тоже есть. Перестрахование – это производная от страхования. Болезни, имеющиеся у последнего, проявляются и у первого.

– Как вы относитесь к идее главы ФСФР Олега Вьюгина создать мегарегулятор финансового рынка? Какое место может занять Росстрахнадзор в структуре мегарегулятора?
– Если такой мегарегулятор соберет квалифицированных специалистов, создаст интегрированную информационную систему, позволяющую оценивать надежность всех участников финансового рынка и их взаимодействие, – это будет замечательно. Если при этом будет создана еще и система выработки норм деятельности субъектов страхового дела на основе коллегиального механизма с участием независимых экспертов, то это будет просто сказка.

Развитие каждого отдельного сегмента финансового рынка существенно влияет на все остальные. Если в рамках мегарегулятора будет создан своего рода мозг, определяющий стратегию и тактику развития всей финансовой системы, – это будет замечательно.

– Во многих секторах российской экономики появляются саморегулируемые организации. Насколько они необходимы для страхового рынка?
– В тех случаях, когда саморегулирование заключается только в установлении некоторых норм, обязательных и значимых лишь для участников какого-то объединения, то такие саморегулируемые организации не заслуживают отдельного упоминания в законе. Мало ли по каким причинам люди решат объединиться и начнут себя самоограничивать. Упоминания в законе заслуживают только те саморегулируемые организации, деятельность и правила которых затрагивают интересы третьих лиц. Между тем у нас только государство обладает правом устанавливать правила, обязательные для третьих лиц. И вот здесь встает вопрос, в каких случаях государство считает возможным передачу саморегулируемым организациям права устанавливать нормы, обязательные для третьих лиц.

– Какими функциями готова поделиться Федеральная служба страхового надзора с саморегулируемыми организациями?
– Служба страхового надзора готова поделиться с ними всеми функциями, которые будут указаны в законе. Если доводить ситуацию до логического конца, то следует обратить внимание на организационно-финансовые модели надзора в ряде стран, которые по своему статусу скорее представляют собой общество с ограниченной ответственностью, нежели орган государственного управления. Можно сказать, что там акционирована сама функция надзора. Теоретически это возможно сделать и у нас, хотя практически это будет противоречить Бюджетному кодексу.

В других случаях государство говорит участникам рынка: «Я не очень хорошо умею регулировать такие-то вопросы, так как у меня для этого не хватает специалистов, не хватает наработанных технологий. Ответственность за их решение следует передать участникам рынка».

С моей точки зрения, этот принцип очень хорошо работает в сфере обязательных видов страхования. Например, государство обязывает всех автомобилистов отдавать деньги страховщику. Естественно, что в ответ на это оно обязано дать какие-то дополнительные гарантии того, что эти деньги будут потрачены рационально, ответственно, а самое главное, интересы страхователей будут защищены. Теоретически оно могло бы создать очередное агентство по страхованию вкладов в виде государственной корпорации, но, понимая, что желательно, чтобы само сообщество начало контролировать ситуацию, оно передает эти функции Российскому союзу автостраховщиков.

В свою очередь, Российский союз автостраховщиков начинает понимать, что он отвечает за «проколы» каждого отдельно взятого страховщика. И в нем появляются органы самоконтроля. Таким образом, передача этому союзу лишь компенсационных функций уже порождает серьезные полномочия в деле установления регулирующих норм.

Есть еще ряд видов страхования, не только обязательных, в которых необходимо думать о такого рода гарантиях и такого рода самоорганизации. Например, страхование жизни. Есть и оборотная сторона медали. Поскольку все отвечают за каждого, то клиенту становится совершенно все равно, какую страховую компанию выбирать. И он делает свой выбор уже не по соображениям надежности или ответственности компаний, а в зависимости от того, какой подарок ему страховая компания подарит, или от того, чей офис ближе. То есть учитываются те аргументы, которые должны стоять на последнем месте при выборе страховой организации. Это серьезная проблема. И я думаю, что и в рамках РСА ее нужно по-другому решать. По меньшей мере нужно ответственность за выбор страховщика как-то распределять между союзом и страхователем. То есть страхователь должен очень внимательно отслеживать, чьи услуги он покупает.

Страховать профессиональную ответственность нужно тем специалистам, чья деятельность может привести к значимому ущербу (фото ИТАР-ТАСС)

– Как вы относитесь к идее создать саморегулируемую организацию страховых актуариев?
– В этом вопросе на самом деле содержатся два вопроса. Нужны ли нам вообще актуарии? Теоретически нужны, как нужны квалифицированные андеррайтеры, причем андеррайтеры нужны гораздо больше, чем актуарии. Актуарии нужны так же, как нужны сюрвейеры, диспашеры, аджастеры и прочие специалисты страховой компании. Второй вопрос: что делает актуария субъектом страхового дела? Почему, например, андеррайтер не становится субъектом страхового дела, хотя это более важная фигура в страховании, нежели актуарий? Актуария делает субъектом страхового дела то, что он обязан составлять актуарное заключение, на основе которого можно судить о платежеспособности, надежности страховщика. Это модель так называемого ответственного или назначенного актуария, который является сотрудником компании, но он получает своего рода мандат от органов страхового надзора и становится в известном смысле оком страхового надзора.

Если мы отменяем лицензирование актуариев, сохранится ли возможность для актуариев быть этим оком? В мире существуют две модели. Либо государственный орган регулярно проводит для актуариев квалификационный экзамен и отзывает квалификационный аттестат, если актуарий недобросовестно выполняет свои обязанности, либо государственный орган назначает (согласовывает) в каждую компанию конкретного актуария.

Мы же, как всегда, пытаемся идти своим путем. Мы отменяем квалификацию, ничего не говорим о согласовании или назначении и при этом еще думаем, что деятельность такого рода актуариев будет полезна для страхователей. Хотя сложившаяся у нас традиция позволяет предположить, что деятельность таких актуариев будет ближе к известному анекдоту, когда врач за 1 тысячу рублей разрешает больному есть все, что ему нельзя.

Это означает, что предложения по данному вопросу отнюдь не нацелены на повышение надежности страховщиков, повышение качества страхового надзора. Это плохо сейчас, и станет совсем плохо, когда мы, как и все страховые надзоры мира, перейдем на новую модель контроля платежеспособности, в которой деятельность назначенного актуария становится ключевой. Зачем мы идем в обратном направлении, мне трудно сказать, но я бы в таком случае исключил актуариев из числа субъектов страхового дела. Потому что читать заключения, сделанные специалистами неизвестной квалификации и добросовестности, – не самое полезное занятие.

– Готов ли российский страховой рынок к вступлению России в ВТО?
– На мой взгляд, остроту проблеме создают не объективные обстоятельства или процессы, а тот факт, что мы можем не успеть законодательно подготовиться к открытию своего рынка. Например, в Германии к этой проблеме относятся очень спокойно. Там говорят так: «Если компания настроена на долгосрочную работу, то она всегда стремится создать дочернюю организацию, в соответствии с этим у нас и законодательство выстроено: работа филиала экономически менее привлекательна, чем работа дочерней организации. В итоге еще год назад у нас было шесть филиалов швейцарских компаний, а теперь только один». При этом рынок формально открыт. Также и в США очень серьезные требования предъявляются к работе филиалов, в отличие от дочерних организаций. Причем не только для иностранных компаний, но и для компаний, зарегистрированных в соседнем штате. Если мы пойдем этим путем, то у нас не будет особых проблем, даже если будет принято политическое решение о безграничном открытии рынка.

– Среди страховщиков бытует мнение, что Росстрахнадзор поставил перед собой цель - сократить количество страховых компаний, чтобы упростить свою работу. Как у вас складываются отношения с участниками рынка? Появляются слухи о том, что у ФССН в скором времени появится новый руководитель.
– Конечно, есть заинтересованные в этом игроки на страховом рынке, но такого рода игрокам я бы посоветовал обратить внимание на следующее обстоятельство. Когда-то надзор был единственным органом, контролирующим страховой рынок, просто потому, что нигде больше не было квалифицированных специалистов в этой области. Сегодня таких специалистов стало существенно больше, и они работают в самых разных государственных органах. Если не надзор будет заниматься приведением рынка в разумное состояние, то, уверяю вас, этим займутся другие органы, с совсем другими мотивациями. Ну а дальше уж дело страховщиков верить в то, что им от этого станет лучше или хуже. К тому же у надзора нет самоцели - сократить число страховщиков. У надзора есть цель, чтобы на рынке не было недобросовестных, ненадежных страховщиков или страховщиков, занимающихся в основном или преимущественно «не страхованием».

– Насколько вы близки к этой цели?
– Далековато еще. Думаю, что в лучшем случае треть пути прошли.

– Значит, сокращение числа страховых компаний продолжится?

На эту тему
• Минфин снижает налоги
• Правительство пожалело льготы
• Налоговые льготы для «тени»
• 13% чистой совести
• Госдума одобрила конкуренцию
• Банки заплатят налоги за всех

– Я надеюсь, что нет. Мы делаем все, чтобы не столь драматично, как это могло бы быть, сокращалось число страховых компаний в связи с пресловутым требованием по увеличению уставного капитала. И для нас лишение лицензии каждой компании, которая могла бы добросовестно работать, – всегда проблема, серьезная проблема. Но мы действительно спокойно идем на то, чтобы отзывать лицензии у компаний, которые не занимаются классическим страхованием.

Обратите внимание: на 125 млрд. рублей сократился объем страхования жизни. Вы недовольных вкладчиков на улицах много видели? 125 миллиардов рублей – это большие деньги. Где демонстрации? Вы где-нибудь видели протесты? Когда закрывают один банк, сразу же появляются толпы людей с флагами. Здесь падение в шесть раз, а недовольных нет. Это означает только одно – что это не страхование. И это пока касается очень большого числа страховых компаний.