Михаил Самарский: Хочу и говорю, что я царь

Со слов доктора исторических наук С. В. Перевезенцева, первый исторический опыт обретения российским народом настоящей свободы состоялся в начале XVII века. Это не сарказм или какая-то метафора. Это была действительно настоящая свобода, включающая в себя и свободу совести, и свободу нравов, и политическую свободу. Так уж получилось, что именно в Смутное время нашему народу оказалось все дозволено.

Не верили и своим, русским – ни боярам, ни казакам, ни дворянам, ни друг другу

В мгновение ока люди забыли, что царь – это сакральная личность и помазанник Божий, ибо неожиданно оказалось, что царем может назвать себя кто угодно. Главное – не стесняться и «свободно» объявить себя наследником престола. А как вы хотели, тираны? На то она и есть «свобода слова» – хочу и говорю, что я царь!

А вы выбирайте. Смотрите, какой у вас широчайший выбор: кто-то назвал себя царевичем Дмитрием (Лжедмитриев было аж трое), кто-то Петром, не нравятся эти – выбирай бывших бояр Годуновых, можешь постоять за Василия Шуйского. И эти не устраивают? Зови поляков, шведов – там принцы есть. Ничего не напоминает?

В наше время тоже находятся те, кто безо всякого стеснения заявляет о своих претензиях на должность руководителя государства. Причем если внимательно к ним присмотреться, то они ничем не отличаются от тех, стародавних «дмитриев», «петров», бояр и принцев.

Кто-то спит и видит новую смуту. Как и четыреста лет назад, кто-то мечтает прихватить власть и направить наш государственный корабль в неведомые русскому народу моря и океаны.

Вот здесь и вспоминается, как опьяненный свободой народ заметался, «завыбирал»: один, второй, третий. Что же произошло? Вот уже шведы командуют Новгородской землей, поляки хозяйничают в Смоленщине, в Москву пробрались литовцы, поляки, швейцарцы и пр. По всей Руси беспредельничает литовская и казачья вольница.

Зато свобода! Зато у нас есть выбор! И чем дольше мы «свободничали», тем становилось невыносимее. В результате свобода на Руси вызвала чудовищные последствия.

Картина Маковского «Воззвание Минина» (фото: общественное достояние)

Почему? Что случилось? Наши предки нашли ответ, и он очевиден: беда произошла из-за вседозволенности и неограниченности свободы. Свобода нравов на деле оказалась сплошной безнравственностью, свобода совести – бессовестностью, политическая свобода – неволей и погибелью.

Русское общество в те годы пало нравственно настолько, что никто никому и ничему не верил. Самое страшное, что не верили и своим, русским – ни боярам, ни казакам, ни дворянам, ни друг другу. Профессор С. В. Перевезенцев напоминает, что даже Минин и Пожарский при выборе нового царя надеялись на шведского принца. Вот до чего мы дожили с «настоящей и полной свободой». 

«Спасителей Отечества», вернее, желающих таковыми назваться, было много, только вот никто из них не имел в российском обществе нравственного авторитета такого уровня, чтобы повести за собой народ. Но все же абсолютный авторитет нашелся! Им оказался патриарх всея Руси Гермоген.

Святейший патриарх оправдал надежды народа. Он призвал всех к сопротивлению чужеземцам и стал инициатором создания народных ополчений. Гермоген «разрешил» (то есть освободил) русский народ от присяги польскому королевичу Владиславу и повелел всем архиереям составлять поучительные грамоты в полки и писать во все города от его имени, чтобы все стояли за веру. Словом, именно патриарх Гермоген стал в те годы политическим лидером восставшего русского народа.

Примеру святейшего патриарха последовала и вся Русская православная церковь. Так в самую страшную годину Смуты, в пору разрушения Российского государства церковь стала идейным и духовным организатором сопротивления и освобождения.

Будучи признанным лидером сопротивления врагу, патриарх Гермоген призывает бороться не только с внешним врагом, но в первую очередь с врагом внутренним. Он называет сатанинскими искушения, которые породила безграничная свобода. Патриарх призвал всех побороть врага в себе и собственным подвигом доказал, что это возможно!

Какой же урок мы должны вынести из нашей истории, из того страшного Смутного времени? Вывод главный: свобода без жестких нравственных границ невозможна. Безграничная свобода опасна и губительна как для страны, так и для народа, ибо такая свобода является свободой греха и падения.

Мы часто слышим, видим, читаем в либеральных СМИ, как те призывают забыть о нравственности, что это, мол, поповские штучки. Некоторые «свободолюбивые» граждане уже и слово «патриот» записали в перечень бранных слов.

Может, не будем забывать опыт наших предков, которые вовремя приняли меры и, укрепив веру, остановили сокрушительное падение Российского государства?