Владимир Мамонтов: Про пропаганду

Периодически появляясь на фронтах информационных войн – то на песчаной передовой где-нибудь в Юрмале, то в интендантском тылу на каком-нибудь отечественном канале, – я всегда делаю такое громкое заявление, что пропагандистскую, информационную войну сильно не уважаю, поскольку первое, что в ней гибнет, – это журналистика.

В перерыве между артобстрелом и контратакой хотелось бы вынести с поля правду

Конечно, мне тут же говорят: ну, раз не уважаешь, чего приперся? Призвали, или добровольцем пошел? А может, наемником?

Ответ, что в перерыве между артобстрелом и контратакой хотелось бы попробовать вынести с поля подраненную или контуженую правду, никого не убеждает. И я этот скепсис понимаю.

Но для меня возможность немножко поработать санитаром правды является одним из главных мотивов участия – помимо профессиональной любознательности.

Взять Крым. Да, «вежливые люди», присоединив его обратно, нарушили принцип целостности соседнего государства, столь важный для нас самих, когда, скажем, речь шла о Чечне.

Обидели Украину. (Хотя обидеть страну, где кандидат в президенты нас собирается молотить из атомного оружия, сам Бог велел.) Зато предотвратили кровопролитие. Восстановили историческую справедливость. (Плюс представьте себе рейтинг Владимира Путина сегодня, если все то же, только еще и Крым при Украине остался; я бы этот мотив-то не сбрасывал со счетов, ох, не сбрасывал бы.)

И между делом, чтоб два раза не вставать, мы впрок поддержали законное право шотландцев жить помимо Англии.

Однако с моим коллегой и давним другом мы отправились в Крым на референдум за еще одной, очень важной, если не важнейшей, частью правды: лично увидеть, а под дулами ли автоматов побегут крымчане в Россию? Или сами? Ну и на экскурсии в Ливадии побывать, в белом дворце, поглядеть, как последний царь жил.

За два дня мы проехали десяток городов и сел, поговорили со множеством людей – от мэров городов и отставных военных до татарских служителей культа и горничных отелей.

И теперь меня не проведешь: когда вечером мы смотрели украинский телеканал, продолжавший как ни в чем ни бывало рассказывать о потоке беженцев из Тавриды – буквально из-под обстрела путинских гаубиц, то нас разбирал здоровый смех, сменившийся потом спортивной злостью: не, ну чего это такое? Ну вранье же беспримесное, густопсовое, бескомпромиссное!

Мы, хоть и вышли родом из СССР, а может, напротив, благодаря тому, все-таки помним «большой стиль» – сохранили какие-то атавистические, старомодные принципы баланса информации. Более же молодые, острозаточенные коллеги из разных СМИ и стран ведут себя иначе.

Сценка в Севастополе. Площадь, заполненная народом, море российских флагов, песни, слезы, радостные лица. Вдруг появляется смелый, но насупленный гражданин с украинским флагом.

И вся журналистская бригада кидается именно к нему, сбивая друг друга с ног: а вы почему против, а что вами движет, а сколько в вашей организации бойцов Сопротивления? Нет, я за: его обязательно надо опросить, он, мягко говоря, выбивается из общей массы.

Но чего ж вы так скучно, с такой безнадегой на лицах стояли допрежь? Уже и «Любэ» поет, и салют, и «Севастопольский вальс». Ничего вас не берет!

Ох, чует мое сердце: насупленный занял в репортажах одних гигантское место, не попав в кадр противоборствующей стороны, где сплошное «Любэ»: война, пленных не берем, на мелочи не размениваемся, работаем на «дядю», каждый на своего.

Не так давно телеведущий Сергей Брилев, который, кстати, по опросу ФОМ, относится к числу российских журналистов, которых зрители считают авторитетными и которым доверяют, сформулировал некоторые принципиальные для себя (и для многих коллег) вещи.

В частности, он провел такую разделительную черту: нельзя быть заодно с фашистами и бандеровцами, въехать в политический рай на их плечах, а потом удивляться, что тебе руки не подают. Я-то с ним согласен, но вижу, как мои коллеги через эту границу бегают бессчетное число раз, как лермонтовские контрабандисты из «Тамани».

Не понимаю, зачем делать и давать развернутые интервью с руководителями «Правого сектора*» в СМИ, патентованных как либеральные? Демократические? Независимые? А потом страдать, что не поняли, уволили, прикрыли.

Ну хорошо, нравятся тебе Европа с Америкой как производители современных смыслов, безукоризненной системы образования, мусоросборки, судопроизводства, пирсинга с татуажем. А также евро с долларом кажутся тебе чудным мерилом всего.

Но когда милые евролюди допускают к борьбе за демократию Яроша и Музычко, да хоть черта в ступе, лишь бы уесть твою несовершенную, но Родину, – тебе-то, Савва, говоря бессмертными словами Хоботова, какая корысть – их печатать, поддерживать, волноваться за них?

Я вот решительно против всяких клейм типа «национал-предатели», «враги народа» и все такое. (Крики из зала: «Верно! Хватит, натерпелись!») Но если человек ведет себя, как национал-предатель, и во флаг завернут национал-предательский, и пахнет, как национал-предатель, то, скорее всего...

То, скорее всего, он просто не знает, что за последние годы Нуланд в печеньки для ярошей, собирающихся походом на Россию, вбухала не меньше пяти миллиардов долларов и еще на оплату их развернутых интервью осталось.

Можно, этот факт тоже ляжет фрагментиком в подлинный пазл майданной истории? Для балансу? Для объективности? Спасибочки, добрые люди.

Сошлюсь еще раз на интереснейшую социологию ФОМа: оказывается, наши зрители продолжают верить нашим телеканалам, их монументальным ведущим, их риторике и картинке. А вовсе не только оптимистическому «Дождю» и богоизбранному «Эху».

Почему? Ответ про зомбоящик из зомботвиттера не принимается, по крайней мере не признается всеобъемлющим.

Предлагаю другой: потому что коллеги из государственных СМИ (которым доверяют 62% опрошенных читателей и зрителей), мягко говоря, не свободные от пропагандистской нагрузки, чего и не скрывают, тем не менее постоянно, большой лопатой подгружают в картину бытия те подлинные, немаловажные элементы, которые интернет-кустари и либеральные токари-самозаточники регулярно перевирают, титулуют неважными и не достойными внимания. 

«Заметают под ковер», говоря словами Сергея Лаврова. 

* Организация (организации) ликвидированы или их деятельность запрещена в РФ