Максим Соколов: Панмонголизм! Хоть слово дико...

Но именно эта непривычная уже содержательность решения породила серьезные споры, о которых за многие прошлые годы успели забыть. Премия ООН (2001 год) или А. Гору (2007 год): о чем там было спорить при виде явной отписки? Авансовая премия Б. Обаме (2009 год) тоже мало располагала к чему-либо, кроме язвительности. Нынешняя премия явно из другого разряда.

Китай должен завести у себя зрелую демократию западного образца, в результате чего не будет ни потрясений, ни вселенского богдыхана, а только сплошная гармония

Хотя бы уже потому, что лауреат отбывает длительный срок за свои убеждения, каковые убеждения сформулированы в сообщении Нобелевского комитета – «За длительную ненасильственную борьбу за фундаментальные права человека в Китае». Где все правда. Борьба длительная, еще с 1989 года, борьба ненасильственная, а с фундаментальными правами человека в Китае на протяжении всей его пятитысячелетней истории дело обстояло не лучшим образом и вплоть до сего дня. Как-то было замечено, что в других странах нарушаются права человека, тогда как для Китая характерно полное отсутствие представления о том, что такие права вообще существуют.

Все так, но далее возникает вопрос о прагматике такого решения Нобелевского комитета. Если в Осло хотели таким образом оказать поддержку Лю Сяобо и даже добиться его освобождения, даруя ему таким образом своего рода охранную грамоту, то вряд ли это сработает. Бирманская лауреат премии 1991 года Аун Сан Су Чжи как находилась под домашним арестом в момент присуждения премии, так и продолжала находиться. К. фон Осецкий (о чьем лауреатстве было объявлено в 1936 году) был переведен из концлагеря в больницу, где до самой смерти в 1938 году содержался под надзором, но и не более того. Притом что тогдашний режим Третьего рейха несколько более зависел от общественного мнения и был еще несколько более вынужден считаться с внешним миром, нежели режим бирманский, да и нынешний китайский. С учетом общеизвестной китайской специфики тихая дипломатия могла быть более прагматичной и, по крайней мере, не ухудшающей положение Лю Сяобо, в нынешнем же случае власти КНР могут дополнительно ожесточиться.

На то можно возразить, что есть режимы, которые очень любят тихую дипломатию, но им в том никак не следует подыгрывать, поскольку наиболее сильным средством деления на них является как раз дипломатия публичная и даже народная. Возможно, так, но в этом случае возникает другой вопрос. Широкая публичная дипломатия за права человека в Китае ставит целью, сколь можно понять, не только освобождение данного лауреата, но и преобразование Китая в духе идеалов Лю Сяобо, то есть установление в нем плюралистической демократии западного типа.

Получившего Нобелевскую премию мира Лю Сяобо вряд ли освободят (фото: Reuters)

Что есть довольно впечатляющая задача. Развернуть столь гигантскую страну с 1,5 млрд населения и огромным экономическим потенциалом на совершенно иные принципы политической и жизненной организации, даже и в случае державы куда меньшего калибра это начинание вызывало бы смешанные чувства, поскольку риски очень велики. Потрясения в Поднебесной никогда не означали ничего хорошего (что хорошего в ожесточенной гражданской войне, идущей десятилетиями?), но применительно к нынешней Поднебесной можно представить себе, какими будут потрясения. А без них вряд ли удастся обойтись. Цели Сунь Ятсена, намеревавшегося создать демократическую Китайскую Республику и ставшего в 1912 году ее первым президентом (на четыре месяца), были вполне превосходны, результатом же явились без малого семьдесят лет великих потрясений.

Притом что данная Нобелем формулировка «Премию мира следует присуждать лицу, принесшему наибольшее благо человечеству и сделавшему больше всего во имя братства между народами, для роспуска или сокращения действующих армий и проведения и пропаганды конгрессов в поддержку мира» никак не предполагала сознательно допускаемый риск великих потрясений, да вообще по смыслу являлась премией скорее воздаятельной (уже «сделавшему», уже «принесшему»), нежели авансово-поощрительной (тому, кто, возможно, в будущем сделает). Но в любом случае перспектива крушения Китайской державы, являющейся ныне мастерской мира и вообще-то локомотивом всемирного экономического роста, не всякого может привлечь, потому что потрясения в Поднебесной будут иметь обширные последствия по всему миру и вряд ли принесут большое благо человечеству. С этим, вероятно, дружно согласились бы и динамитный король, и нынешние китайские товарищи.

#{interviewpolit}Люди, склонные видеть во всякой политике и даже околополитике обдуманное и долгосрочное целеполагание, уже высказывались в том духе, что, возможно, как раз потрясения в данном случае и имелись в виду, поскольку рост Китая уже некоторое время вызывает озабоченность - «Широко шагает, пора унять молодца». Для чего шагающего молодца в виде предупреждения решили ткнуть нобелевской шпилькой. Чтобы не слишком много о себе понимал. При этом, правда, презюмируется, что Китай имеет какие-то сильные иллюзии насчет белых варваров, а это ни из чего не вытекает. Куда более нынешняя долгосрочная политика Китая похожа на усвоение некоторых придуманных когда-то поучений: «Пoймитe, yпpямыe бpaтья, чтo мы бepeм y зaпaдныx coбaк иx opyжиe нe из пpиcтpacтия к ним, a для тoгo, чтoбы бить иx этим жe opyжиeм. Ecли вы coeдинитecь c нaми и пpимeтe нaшe пpaктичecкoe pyкoвoдcтвo, тo мы cкopo  зaвoюeм и иx coбcтвeнныe cтpaны и ocнyeм нacтoящee Cpeдиннoe цapcтвo нaдo вceю вceлeннoю. Bы пpaвы в cвoeй нapoднoй гopдocти и в cвoeм пpeзpeнии к eвpoпeйцaм, нo вы нaпpacнo питaeтe эти чyвcтвa oдними мeчтaниями, a нe paзyмнoю дeятeльнocтью».

Деятельность Китая в высшей степени разумна, в высшей степени долгосрочна, и трудно предполагать, что став первой державой мира по хозяйственной и военной мощи, Китай не захотел бы стать первою державою также и в политическом отношении. Американцы, например, в свое время захотели, да они не первые в таком стремлении увенчать экономическую мощь политическим господством. Какие будут от этого радости для прочего мира – другой вопрос.

Возможно, в размышлениях о том, что лучше: или великие потрясения, если Китай войдет в свой очередной цикл упадка, или власть богдыхана над вселенной, если потрясений удастся избежать, особо проницательные умы изобрели третий и наилучший выход. Китай должен завести у себя зрелую демократию западного образца, в результате чего не будет ни потрясений, ни вселенского богдыхана, а только сплошная гармония. Почему, не очень понятно, но очень хочется.

Двести лет назад Бонапарт был не столь оптимистичен. «Китай спит, пусть спит, горе будет, когда он проснется». Он давно уж проснулся.