Владимир Мамонтов: Про измену

В компанию давно знакомых мужиков за пятьдесят, прошедших огни и воды, затесался молодой бойкий паренек, работающий помощником крупного чиновника. В руках у него был телефон, который показывал собеседников (и пейзаж вокруг) в реальном времени. Правда, пока оба должны быть... ну, к примеру, в Норвегии: норвежцы сильно продвинулись по технологии 4G. Паренек демонстрировал телефон с неподдельной увлеченностью. Особенно его радовала возможность общаться с любимой девушкой, слыша не только ее васильковый голос, но и видя пшеничные кучеряшки.

Ваш содержательный диалог надо срочно в «Твиттере» разместить, - сказал Леннон

Остальные мужики радости не разделяли и мрачно молчали, думая о своем. Наконец один в полосатой рубахе сказал:

– Смерть всему, а не телефон. И что, сынок, скоро эта мода распространится?

– Думаю, через год-другой у всех, кто понимает, будут такие телефоны, – спрогнозировал молодой.

Все оценили «кто понимает».

– Э-эх, – вздохнул полосатый. – Ты, значит, ей: «Я на совещании», а она: «Включи-ка экран, давно тебя не видела»? И чего делать?

– Вот у меня вообще мобильного нет, – неторопливо пробасил очень высокий седой мужик с черными бровями. – И поэтому...

– Ты, Степа, у нас уникум, мы знаем, – оборвал его полосатый. – Я про других. Кто на этом свете живет.

Мрачное молчание сменилось бурным и  даже неуместно радостным обсуждением. Каждый из компании обрисовал свою картину. Сидишь, допустим, на балконе, бельвью, как говорится, в закат уходит день соли, мускуса и мармелада, твоя рука на круглом колене... Или рулишь по горной дороге к древнему городу, по склонам скачут козлы и серны, твоя рука на острой коленке... И все такое прочее, а тут – дррынь! – высокотехнологичный звонок. Через пять минут все говорили хором, предлагая варианты, как избежать этой страшной мороки, а то и катастрофы.

Ну, например, не покупать этот чертов телефон, и точка.

– А она привяжется, чего не покупаешь нам такую хорошую штуку, есть что скрывать? – предугадывал поворот событий толстый гуманитарный дядя в очках, как у худого Леннона.

– Телефон дорогой, – возразил бородатый издатель с Кавказа. – Можно сказать, эй, слушай, зачем телефон? Давай красивые сережки тебе купим.

– Моя точно привяжется, – вздохнул полосатый. – Сережками ее не собьешь.

– А моя – женщина умная. Сама не захочет. Зачем ей беспокойства? – не очень уверенно предположил ежиком стриженный мужик в футболке со странной надписью «Куём». – Я же по-любому от нее с детьми и внуками не денусь никуда.

– Вообще скоро прайвеси не останется, – подытожил Леннон. – Тебя уже вычисляют по телефону, если батарею не вынул, по кредитке, теперь черные ящики в машины ставить собираются. Обложили со всех сторон.

– А у меня вот какая штука есть, – встрял молчавший покуда мужик с военной выправкой. Он достал черный, жесткий, прошитый крупными стежками чехол.

– Секите, – и он заговорщически подмигнул молодому помощнику. – Давай свой телефон. Закрываю... Степ, звони ему.

– У меня мобильного нет, – завел пластинку Степа. – Я вот живу без мобильного, и у меня этих проблем...

– Да, да, я забыл, – сказал военный, обрывая Степин монолог и ткнул в полосатого. – Ты звони.

Полосатый достал свой аппарат, спустил очки на нос и стал тыкать в маленькие кнопочки.

А чего не покупаешь нам такую хорошую штуку? - привяжется она, - есть что скрывать? (фото: Reuters)

Все затихли.

– Ну, чего отвечает?

– «Вне зоны доступа» отвечает, – восхищенно ответил полосатый.

– А?! Триумф отечественных нанотехнологий! И батарейку вынимать не надо, – торжествующе сказал военный, достал аппарат из чехла и вернул помощнику. – Испарился я, растворился. Даже со спутника меня не видно. Люся, ку-ку.

– Люся найдет. У нее чутье лучше спутника, – твердо сказал полосатый на правах старого друга. – Она тебя в гостинице «Россия» по запаху вычислила. Ты тогда «Варсом» прыскался. Она по всем корпусам ходила, у дверей принюхивалась. И нашла.

– Гостиницу она в гневе снесла? – спросил Леннон, напрашиваясь на ожидаемый взрыв мужского,  объединяющего смеха. Он, разумеется, последовал.

– Нет, гостиницу позже сдуру снесли. Ох, она и послужила, – мечтательно сказал военный и все опять воодушевленно завспоминали и загомонили: «Мы ее в плащ-палатку завернули, вахтер не понял», «А ты стоишь на парапете и тихо спрашиваешь: – мужики, какой это этаж?», «Не, а какие у Афинки Паллады были, а?».

– Простите, не понял: чем вы прыскались? – переспросил молодой помощник.

– «Варсом». Одеколон был такой польский. Мужской «Варс», женский «Сава». Варс-сава. Варшава.

Молодой хмыкнул.

Все озабоченно попросили у военного такие чехлы, страшно необходимые в нелегкой мужской борьбе за свободу. Он обещал. Если у тебя есть такой чехол, никакой 4G не страшен. Схема простая: покупаешь супертелефон для тех, кто понимает, кладешь его в чехол от военпрома и свободен.

Забыл сказать, что все это происходило далеко от дома, на греческом острове. И меры предосторожности были весьма не лишними. Ибо воплотить самые смелые мечты было пара пустяков: как специально в отеле проводилось два мероприятия. Тяжеловесный, восьмой по счету конгресс для старшего поколения и прелестный жизнерадостный форум для молодого. Юные интеллектуалки с коленками самых разнообразных форм так и шныряли по сумрачным, бархатным кулуарам отеля.

Компания же, взволнованная чудом техники, почему-то заполночь сидела в лобби-баре, заглатывая бесконечную, олл-инклюзивную метаксу. Чугунненько сидела. Вот почему в обычной жизни метаксу пить себя не заставишь, а в Греции она идет, не оторвешься?

– Не, хороший чехол, – третий раз поставил точку полосатый.

– Нужная вещь, – подтвердил издатель с Кавказа.

А помощник, слегка расстроенный, что его чудесный телефон был побит какой-то стеганкой, вдруг сказал:

– Слушайте, дедушки, вам-то чего бояться?

Повисла нехорошая, оскорбленная тишина.

– Слышь, помощник, – грубо начал полосатый. Но чего конкретно молодой должен был услышать, он еще не придумал.

И молодой быстро вклинился в паузу:

– Да нет, я чего... Я уважаю... Старый конь и все такое. Вот мой, – начал он, но осекся, поняв, что сейчас выдаст гостайну. Тут же нашелся:

– Знаете, как он с документами работает? Сам работает! Классный дядька. Тоже старый, но сам во все вникает.

Тишина загустела до битума.

– Ты Шекспира почитай, помощник. «Король Лир», – с шукшинской свирепостью закончил додуманную фразу полосатый. Все стали ждать пояснения, при чем тут Шекспир, но его не последовало.

– Я читал, – быстро отреагировал молодой.

– Читал... Читал он! А что ты понял?

– Ваш содержательный диалог надо срочно в твиттере разместить, – сказал Леннон, успокоительно приобнимая полосатого. – «Мой сам с документами работает» – «Шекспира почитай!» – «Я читал!»

Все заржали, тягота разрядилась, а Степан спросил:

– Где-где разместить?

На него замахали руками. Молодой счел, что пора откланяться. А все остальные, наперекор судьбе зачем-то пошли на дискотеку, где сели все тем же кружком, выпили еще метаксы, но уже за деньги, и вдоволь налюбовались, как высоченный и вдребезги седой Степан медленно и одиноко качался на танцполе над босыми беспривязными интеллектуалками в клубах чудовищно громкой музыки. В ночи уходили из опустевшего, до гулкоты тихого зала, как команда тонущего «Титаника»: последними, деликатно понуждаемые охраной.

Утром заседали, как ни в чем ни бывало, изредка выходя в холл, попить водички и позвонить женам: сказать, что все в порядке. А так оно и было, хоть в 4G гляди.